Дорис Лессинг - Сириус экспериментирует

Между тем на землях, примыкающих с востока к Первому Южному Континенту, который некогда был лесистым и плодородным, а потом превратился в пустыни и полупустыни, как и значительная часть Роанды, зародилась очередная религия, третья по счету из тех, что появились в регионе Великих Внутренних морей. Все три религии были похожи одна на другую и опирались на одни и те же постулаты, хотя сторонники каждой из них были убеждены в своем превосходстве и боролись за мировое господство. Третья вариация местной религии породила удивительные, богатые и сложные цивилизации, терпимые — в той мере, в какой это возможно на Роанде, — к всевозможным сектам, культам и идеологическим течениям. Наступила эпоха процветания и непрочного мира, которая положила начало развитию знания о космических материях. Я не могла наглядеться на эту удивительно сложную и богатую культуру. Затем я увидела, что полчища кочевников вновь перешли в наступление во всех направлениях. После себя они оставляли лишь дымящиеся руины городов, сожженные поля и горы трупов. Они преследовали и убивали всех, кто пытался спастись бегством, даже домашних животных. Все земли с севера Первого Южного Континента до самого востока Основного Материка были разорены. Я заплакала и очнулась, обнаружив, что сижу рядом с Клорати на луне Роанды. Я посмотрела на него с мольбой и упреком.

— Всё! — сказала я. — Они уничтожили всё! Как можно допустить, чтобы такие достижения подчистую стирались с лица земли?

— Такое случается, и едва не случилось и на этот раз.

— Значит, то, что я видела, — неправда?

— Это то, что произойдет, если…

— Если я не соглашусь помочь тебе?

— Мне нужна твоя помощь. Я говорил об этом неоднократно. Когда слабый смотрит на сильного, он видит уверенность, мощь, сноровку, но редко понимает, что при отсутствии помощи, поддержки, уважения сила беспомощна.

Я долго молчала, а потом сказала:

— Что ж, мне полагается длительный отпуск, и я могу взять его сейчас. Признаюсь, до сих пор мне не приходилось проводить отпуск подобным образом. Впрочем, я еще не знаю, чего ты от меня хочешь.

— Ты должна стать правителем небольшого государства на западном склоне Больших гор. И противостоять кочевникам с равнин.

— А ты?

— Я буду предводителем армии кочевников, которые уничтожают все вокруг. Они подойдут к твоим воротам, чтобы убить тебя, уничтожить твой народ и разорить твою страну.

— А Назар?

— Он и другие тоже будут там.

— Отлично.

Я отправила домой соответствующие письма и отдала себя в руки Клорати.

Мне было нелегко стать добровольным участником событий, которые я буквально накануне видела во всех подробностях. Только что я наблюдала за происходящим со стороны, как зритель, а уже в следующую минуту, не успев опомниться, стала царицей Шазвин, которая правила небольшой горной страной. Шазвин знала, что к предгорьям приближаются кочевники, которые уничтожают все на своем пути.

Мне было любопытно познакомиться с техникой, которую канопианцы использовали для проникновения в чужой разум. Царица оказалась красивой, умной и решительной женщиной средних лет. Она овдовела еще в молодости, и ее мужа тоже убили кочевники. Итак, Шазвин стояла у окна в своих покоях и смотрела на равнину за городской стеной, туда, где должны были показаться кочевники. Она рассуждала быстро и четко, мысленно перебирая тысячи мелочей, которые нужно держать в голове, управляя страной. Я проникла в ее разум, но это не означало, что теперь его заменил мой собственный, — скорее, я оставалась сторонним наблюдателем, который вмешивается лишь в моменты принятия решений. То же самое в сотне миль отсюда делал Клорати с предводителем кочевников Гонкезом.

Царица Шазвин не знала, что я проникла в нее, хотя ее тревога немного усилилась. Мои ощущения были куда острее, чем я ожидала. Я не забыла свои сирианские взгляды, сирианскую систему измерения времени и пространства. Но теперь я видела эту цивилизацию изнутри и ощущала свою принадлежность к этому миру: мне были знакомы все его радости и тревоги, я знала, что с севера ему угрожают кочевники, а на юг тянутся темные леса, где живут дикари, которые, по мнению этого народа, ушли недалеко от животных. Обитателей Южного Континента жители царства тоже считали варварами, однако с ними можно было торговать или использовать как рабов. О Северном Изолированном Континенте и Южном Изолированном Континенте здесь не знали ничего. В представлении великой и могущественной царицы мир ограничивался пределами Основного Материка, а роль звезд на небосклоне сводилась к тому, что они — до некоторой степени — влияли на ход событий на земле. Я оказалась в мире странных, пугающих, противоречивых представлений… Что касается истории, царица знала прошлое собственной культуры и несколько легенд о «глубокой древности», хотя данный период времени, по моим меркам, относился к той же эпохе, что и ее правление.