Михаил Барщевский - Из жизни Вадима Осипова

— Сколько у Сергея длился обеденный перерыв?

— Сорок минут, — неожиданно ответила за Милу Лена.

— Сорок пять минут, — подтвердила Мила.

— Ну а теперь, Мил, скажи, уважающая себя баба станет терпеть любовника, который забегает к ней на сорок минут? Скажи, санет?

— Ну нет. Я бы не стала.

— Так. А Сергей станет общаться с бабой, которая сама себя не уважает?

— Точно не станет.

— Вот ты сама и ответила на свой вопрос. Я не знаю, была ли у него любовница, но я знаю, и ты знаешь, что ее быть не могло.

Ночевать остались у Татьяны, Все-таки Вадим немного, но выпил, а в таком состоянии он за руль не садился. Утром проснулись и отправились по домам.

Лена сидела в машине злющая. Молчала. Вадим несколько раз спрашивал, что случилось.

Жена отвечала ледяным тоном:

— Все в порядке. Нормально. И вдруг ее словно прорвало:

— Я сама тебе поверила. Как ты мог так врать?!

— А что, мне надо было сказать, что у Сережи была Лариса?

— Нет, конечно нет! Но так врать! Если бы не я сама разруливала их приходы с Милой в суд, то я бы тебе точно поверила. Железная логика.

— Ну так что в этом плохого? Похвалила бы, наоборот…

— Но это значит, ты и меня так обманываешь?!

Вадим промолчал, Против женской логики адвокатская бессильна.

Машку уложили спать, и наконец появилось время чуть-чуть пообщаться. Это стало традицией: как бы ни налила усталость с ног, Лена с Вадимом садились на кухне выкурить последнюю сигарету и поговорить. Либо о делах дня прошедшего, либо о планах на выходные, либо о чем-то отвлеченном. Зависело и от настроения, и от актуальности событий.

Сегодня у Лены было философское настроение.

— Слушай, а тебе не надоело вести уголовные дела? — задала она неожиданный вопрос.

— Да как тебе сказать… Они проще. Хотя нервов требуют побольше, но скоротечны. Соотношение «время-деньги» в них лучше, чем в гражданских.

— А «время-деньги-нервы»? — не отставала Лена.

— Пока нервов хватает. Хотя ты права — в этой системе координат гражданские дела привлекательнее. А почему ты спросила? — всерьез удивился Вадим.

— Понимаешь, меня очень часто стали спрашивать: «Как это ваш муж может защищать преступников?»

— И что ты отвечаешь?

— Отвечаю, что это его профессия. Что кто-то должен это делать. Что любой человек имеет право на снисхождение. Но, похоже, это никого не убеждает, — несколько смущенно ответила Лена.

— Все не так! Вообще, здорово — прожили вместе, девять лет, я уже четыре года адвокат, Й ты так и не поняла, чем я занимаюсь! — обозлился Вадим.

— Ну что делать, если у тебя жена дура, а времени научить ее уму-разуму ты найти никогда не можешь! — обиделась Лена.

— Не заводись! Этого и правда никто не понимает. Для всех адвокат — враг правосудия и приспешник преступников. Смотри. С древнейших времен, исключая период инквизиции, считалось, что видимое не есть сущностное…

— А можно попроще, для тупых? — все еще зло вставила Лена.

— Перестань злиться! Мы оба сегодня вымотались, держи себя в руках.

Лена собралась было что-то ответить, но Вадим резко вытянул руку вперед, ладонью к Лене, и, хотя знак был достаточно красноречив (именно так рисовали руку на плакатах «Стой! Впереди опасная зона!» или «Не влезай! Убьет!»), на всякий случай добавил:

— Стоп! Остановись!

Лена рассмеялась.

Вадим обожал это ее качество — способность вдруг перейти от плохого настроения к хорошему, моментально сняв напряжение, не допустить ссору и порой просто поставить его в тупик — нельзя же злиться на женщину, которая радостно и ласково смотрит на тебя и смеется.

— Итак, продолжаю повествование на адаптированном для детского, прости, женского уровня языке. Давно подмечено, что не всегда то, что кажется очевидным, и есть правда. Кроме того, может быть, это и правда, но ее понимание может оказаться превратным.

— Например? Только без хохм! — на всякий случай предупредила Лена.

— Хорошо! Например. Есть фотография — лежит труп…

— Точно лежит? Не стоит? — Лена прыснула.

— Ну как с тобой разговаривать? Сама же просила без хохм, — обиделся Вадим.

— Ты — без, а я — с! Или тебе не нравится, когда у жены хорошее настроение? Больше не буду, продолжай.

Вадим улыбнулся. «Все-таки она прелесть!» — в очередной раз заверил сам себя и продолжил:

— Так вот, труп лежит. Над ним стоит наклонившись некто, его рука сжимает нож, торчащий из груди убитого. О чем говорит фотография? О том, что мы видим удачно сфотографированный момент убийства и доказательство того, что человек на фото убийца и есть?! Отнюдь! Может, это прохожий, который пытается вынуть нож, спасти человека! Задача адвоката — все подвергать сомнению, все, что против его подзащитного. Предлагать суду любые, пусть самые фантастические, но реальные объяснения событий в пользу его клиента…