Торстейдн Стефаунссон - Сватовство

Ее звали Гудда. Глупая Гудда. Все над ней смеялись. И она это хорошо знала. Ведь на хуторе она была старшей среди девушек-работниц, а до сих нор не сумела обзавестись мужем.

Даже Сигурд, овечий пастух, в которого она когда-то была влюблена, издевался над ней. Притом пуще всех остальных. Во всяком случае, его насмешки ранили больнее. Он, верно, забыл те воскресные дни, когда она спозаранку отправлялась вместо него в овечий загон кормить овец, чтобы он мог подольше поспать. А сколько раз она подавала ему кофе в постель… Но, может быть, он и всегда только насмехался над ней, может быть, он насквозь фальшивый человек. О, как она ненавидит фальшивых людей! Неужели она не знала, что Сигурд всегда был неискренен? Все кругом неискренни!

Гудда яростно мешала в печке. Огонь никак не разгорался. А обед должен быть готов через полчаса. Впрочем, не удивительно, что печка не горит. Целую неделю, пока она работает в кухне, иного топлива, кроме сырого торфа, не жди. Это все штучки Сигурда. Другое дело, когда в кухне работали молодые девушки. Тогда по утрам недостатка в сухом торфе не было.

Ну, загоришься ты наконец! Гудда щедро плеснула керосином из бутылки на дымящийся торф ж резко захлопнула печную дверцу. Полыхнуло так, что печь задрожала. Гудда поднялась с пола и начала резать рыбу на кухонном столе.

Маленькая, хрупкая, стояла она у стола в поношенном черном платье а разорванном переднике. Он разорвался вчера, когда она отбивалась от Сигурда, насмешки которого перешли в назойливые приставания. На ее худеньком личике застыло горестное выражение. Покрасневшие глаза опухли от слез.

Гудда плакала часто. На хуторе о ней сочинили насмешливый стишок. Одна из строф звучала так:

Все окружающие отвратительны. Нет, не все. Не Йоун – во всяком случае, ей так хотелось. Почему он вчера сказал, что хочет поговорить с ней? Или это тоже ложь и выдумки? Новая затея, чтобы еще больше унизить ее?

Но Йоун непохож на других. Он никогда не участвовал в злобных насмешках. В те редкие разы, когда он приходил на хутор и обедал вместе с остальными, он молча и скромно сидел за столом рядом с Сигурдом и не произносил ни слова. Если же речь заходила о столь важных предметах, как погода или овцы, он вступал в беседу, но только с хозяином или с хозяйкой. Он самостоятельный крестьянин, у него есть и дом, и овцы. Что воображал Сигурд, позволяя себе после ухода Йоуна насмехаться над ним? Как ему только не стыдно. Ведь он всего-навсего работник, а Йоун – владелец земли и скота. Правда, хутор у него невелик. И скота немного: одна корова, двадцать овец и один баран, не считая собаки и трех кошек. Ну и пусть он беден, что с того? Все же он сам себе господин, хозяин на своем собственном хуторе.

Роста Йоун небольшого, иначе не скажешь. Она выше его на целую голову, хотя сама среднего роста. Его прозвали Йоун Малыш. Как им не стыдно, этим подлым людям, искажать человеческое имя? Никто не виноват в том, что человек родится большим или маленьким. А в работе Йоун мог бы сравняться с самым сильным из поселковых парней – и в поле, и на море. У него большие сильные руки, большие ноги. От всего его облика веет мужественностью. Странно, что он одинок, такой мужчина, владелец хутора и всего, что в нем находится. Интересно, сколько ему лет? Может, он старше ее? Может, ему за сорок?

Случалось, он перекидывался с ней несколькими словами, но только когда рядом никого не было. И правильно. Какое дело другим, что Йоун беседует с ней?

Но почему он недавно спросил, какое у нее жалованье?

Новая обнадеживающая мысль мелькнула в ее голове, когда она склонилась над кастрюлей, держа в руке кусок рыбы. Может быть, поэтому он и собирается поговорить с ней? Может быть, Йоун хочет иметь экономку?… Тогда она распрощается с этим хутором и ноги ее больше не будет в этой кухне. Йоун – человек, на которого стоит работать. Человек, который достоин ЛЮБВИ. Гневные складки на ее лице вдруг исчезли, и на минуту оно приняло мягкое, почти юное выражение.

Да, такого, как Йоун, женщина может, полюбить.

– Ну, Гудда, скоро ли будет готов обед? – В дверях появилась хозяйка. На губах ее играла лукавая улыбка. – В горнице сидит один человек, он хочет поговорить с тобой.

Щеки Гудды вспыхнули. В одну секунду она сбросила рваный передник. Надо надеть праздничное платье. Ведь не каждый день к тебе в гости приходит мужчина.