Гийом Виньо - Ищи ветер

В это мгновение я почувствовал себя легче перышка и мрачнее камня. Что равнозначно.

— Тормози, Джек, тормози!

Придурок! Какого черта так орать мне в ухо? Я резко затормозил — он-таки напугал меня — и съехал на обочину. Пробка на автостраде только-только начала рассасываться.

— Ну? В чем дело? — хмуро поинтересовался я.

Ему было не до меня: он смотрел назад. Я решил, что мы сбили собаку или, может, потеряли одну из досок, но, оглянувшись, все понял и сначала не поверил своим глазам: полный бред. Тристан уже открыл дверцу и выскочил, улыбаясь во весь рот.

— Es el destino, senorita! [8] Это судьба, сеньорита ( исп .) — надрывался он, пытаясь перекричать рев грузовиков.

По ошарашенному виду «сеньориты» было ясно, что ей в голову пришло то же, что и мне. Определенно, она заподозрила некое мошенничество со стороны этой самой destino. Она метнула на меня быстрый взгляд через заднее стекло; я пожал плечами и поднял глаза к небу, давая понять, что, в отличие от Тристана, верившего во взаимосвязанность и предопределенность всего в этом мире, ошеломлен не меньше нее. Это ее, кажется, успокоило. Ни слова не говоря, она подхватила свой рюкзак и уселась на заднее сиденье. Я рванул с места и влился в плотный поток машин.

— У меня есть теория о совпадениях… — начал Тристан, обращаясь к нашей пассажирке.

— Вот как, теория у тебя есть… — с язвительным смешком перебил я.

— Безусловно. Видишь ли, совпадение — это как подарок, это недвусмысленный знак, который дается, когда мы не замечаем других, менее очевидных. Ну, вроде как Бог крикнул в ухо, видя, что человек глуховат…

Я даже поперхнулся.

— Бог?!.. Я не ослышался?

— Бог, ну, в широком смысле, ё-моё… Космические силы, если тебе так больше нравится, один черт…

— Ничего мне не нравится. Космические силы… чушь собачья. Так, маскировка для стеснительных… Сказал «Бог» — не отпирайся. И потом, знаешь, у меня тоже есть теория о совпадениях. Совпадение — это всего лишь эпизод в числе десятков тысяч эпизодов, происходящих с нами каждый день. Просто в одном тебе померещится смысл и — готово дело! — ты раздуваешь его до небес, а девять тысяч девятьсот с чем-то остальных забываешь по той простой причине, что в них нет ничего особенного.

— Это грустно, — подала голос девушка. — Мне больше нравится первая теория. Не вполне научная, но, в общем, сойдет… для лета, — добавила она с улыбкой.

Она говорила с едва заметным акцентом, не разберешь каким, чуть раскатисто.

— Мне тоже моя теория больше нравится, — немедля встрял потерявший голову воздыхатель.

— Кто бы сомневался. Ты ее вычитал в «Пророчестве анаконд»?

— Анд, болван. Я еще раньше, своим умом дошел.

— А, ну да. И как только разрешают читать такое в больнице… — Я осекся и взглянул в зеркальце заднего вида. — Кстати, меня зовут Джек. А моего соседа-мистика — Тристан, если ты еще не в курсе.

Девушка хихикнула.

— А меня — Нуна, — представилась она и протянула мне руку между сиденьями.

Я пожал ее ладошку. Она ответила хорошим крепким пожатием. Мне это понравилось.

— Ты испанка?

— Каталонка.

Тристан сказал ей что-то непонятное, состоящее, кажется, из одних шипящих, и она сделала круглые глаза. Все-таки сколько я его знаю, столько удивляюсь. В Барселоне он, наверное, провел когда-то недели две и при этом пил не просыхая, а вот поди ж ты — помнит что-то по-каталонски.

— Это все, что я могу, — добавил он извиняющимся тоном.

— Этого больше, чем достаточно, — улыбнулась Нуна.

Только на чужом языке можно внаглую говорить сальности девушке, с которой познакомился пару минут назад. Попугаю ведь не возбраняется ругаться последними словами. Это даже стоило бы занести в какую-нибудь международную конвенцию или Декларацию прав человека. Статья 268: «Каждый человек обладает неотъемлемым правом на нецензурную брань и грязные сексуальные домогательства на языке, не являющемся его родным, которым он не владеет даже на элементарном уровне, если это продиктовано стремлением к взаимопониманию. Действие статьи не распространяется на те случаи, когда это не смешно, и прекращается после первой пощечины». Надо бы поискать, может, кто и додумался.

— Долго работала в кафе? — спросил я.

— Три дня.

— А почему… ты… э-э…

— Почему я расплевалась с этим жирным мудаком? Потому что отказалась носить форменную майку. Такая маечка на грудного младенца, беленькая, узенькая, ну, ты понимаешь, о чем я?.. Умереть, до чего вульгарно! В закусочной для дальнобойщиков — это бы еще куда ни шло, но в центре города, кого там интересуют сиськи, кроме хозяина… Рогсо [9] Свинья ( исп .) …