Борис Виан - Сердце дыбом

— Угу, — коротко откликнулся Анжель и прибавил скорость.

Клубы пыли поднимались позади и оседали на пористую траву, к которой Жакмор уже успел привыкнуть.

Увидев на обочине сигналившую рогами козу, Анжель затормозил.

— Залезай, — сказал он скотине.

Коза прыгнула в машину и уселась позади.

— У них такая манера — ездить автостопом. Ну, а поскольку мне ни к чему портить отношения с местными жителями…

Он недоговорил.

— Понятно, — сказал Жакмор.

Чуть дальше они подобрали еще свинью. Обе пассажирки сошли у околицы и направились каждая к себе во двор.

— За хорошее поведение им разрешают выйти погулять, — объяснил Анжель. — А за плохое бьют и держат взаперти. Или пускают на мясо без всяких церемоний.

— А-а… — протянул Жакмор, не зная, что сказать.

Анжель остановил машину у дома столяра. Они с Жакмором вышли. В переднем закутке стоял овальный ящик. В нем, кое-как прикрытое старым мешком, лежало тело ученика, того самого бледного заморыша, что накануне обстругивал дубовый брус.

— Есть кто-нибудь? — крикнул Анжель и постучал по столу.

Вышел сам столяр. Из мастерской, как и вчера, доносился стук. Наверно, заступил новый ученик. Мастер высморкался в рукав.

— Ты за своими кроватками? — спросил он Анжеля.

— Да.

— Ну забирай. Они там.

Он указал на дверь в мастерскую.

— Помоги мне, — сказал Анжель, и они зашли вместе.

Жакмор отогнал жирную муху, с жужжанием кружившую над личиком мертвого ребенка.

Анжель со столяром погрузили кроватки в разобранном виде в машину.

— Прихвати-ка еще вот это, — сказал столяр, показывая на ящик с мальчиком.

— Ладно, — сказал Анжель. — Давай.

Столяр поднял ящик и запихнул в машину. На обратном пути Анжель остановился у кровавой речки, вышел и вытащил ящик. Ящик был небольшой и довольно легкий, и он без труда донес его до берега, а там столкнул в воду. Деревянное вместилище сразу пошло на дно, а тело мальчика всплыло. Оно покоилось на поверхности воды, как на натянутой клеенке, и течение плавно уносило его.

Поехали дальше. Детали кроваток громко стучали на ухабах.

31 августа

Комната Жакмора находилась на втором этаже, в конце длинного, выложенного плитками коридора, в той части дома, что была ближе к морю. В окна заглядывали драцены: волосатые стволы и зеленые мечевидные листья, поверх которых виднелось море. В низкой квадратной комнате, сплошь обшитой сосновыми досками, пахло смолой. Из сосновых планок был и потолок, слегка скошенный, повторяющий линию ската крыши. По углам его поддерживали грубо обтесанные клинья. Обстановку составляли низкая кровать лимонного дерева, внушительный письменный стол, крытый красным сафьяном, под стать ему кресло и, наконец, массивный платяной шкаф, в зеркальной створке которого отражалось окно. Пол тоже выложен плиткой, но не такой, как по всему дому, а ноздреватыми желтыми ромбиками. На полу черный шерстяной ковер. Стены голые — ни картин, ни фотографий. Низенькая дверка вела в ванную.

Жакмор с утра оделся для выхода. Он сменил свой костюм психиатра на кожаные брюки в обтяжку, пурпурную шелковую рубашку и свободную бархатную куртку, коричневую, в тон брюкам. Застегнул ремешки пурпурных сандалий и вышел из комнаты. Предстояло идти в деревню, чтобы условиться с кюре о крещении в ближайшее воскресенье, поэтому сообразно случаю он и выбрал столь непритязательный наряд.

В коридоре ему встретилась Клемантина. Она первый раз встала и возвращалась с прогулки по парку. Помахав Жакмору рукой, она зашла к себе.

Жакмор спустился по лестнице. Анжель еще спал. Не дожидаясь завтрака, Жакмор прошел прямо в парк. Листья диких побиранцев шелестели под свежим утренним ветром.

Все было как вчера: асбестово-сухая земля, колодец с кипящей водой и до донышка прозрачное небо, не оставляющее ни малейшей надежды на дождь. Жакмор пошел знакомой и потому уже не казавшейся такой длинной дорогой.

Он еще ни разу не видел здешней церкви. Ее колокольня едва-едва возвышалась над крышами соседних домов. Идти к ней пришлось довольно долго, вдоль красной речки. Глядя на вязкую воду, Жакмор поежился: что только не скрывается под этой глянцевой пленкой!

Дорога делала поворот вместе с речкой. Разглядеть, что было дальше, за изгибом, Жакмор не мог — мешали тянувшиеся по левому берегу серые бараки.

Еще полсотни шагов — и вынырнула, правда, не очень близко, церковь. А посреди красной речки обнаружилась лодка. С обеих сторон в воду свисали весла. За бортом барахталась какая-то темная фигура. Жакмор в недоумении подошел поближе.