Владимир Кунин - Мика и Альфред

Альфред с сожалением отложил в сторону шлемофон и, явно желая сменить тему разговора, со вздохом проговорил:

– Нет, эта штука… Как она называется?

– Шлемофон, – машинально подсказал Мика.

– К сожалению, этот шлемофон мне определенно велик. Переделывать его – жалко. Как я сообразил, это память о твоей службе в армии. Вот об этом периоде твоей жизни я совсем ничего не знаю. Расскажешь как-нибудь?

– Как-нибудь… – туманно пообещал Мика и с интересом спросил: – А вот скажи мне, Альфред, почему ты возник у меня? Почему ты не появился у моего приятеля-сценариста? Это же он ПРИДУМАЛ ТЕБЯ…

– Я бы сказал – «сочинил». Причем как персонаж сказочный, фантастический. И я ему признателен… – искренне сказал Альфред. – А ты, Мика, сделал меня РЕАЛЬНОСТЬЮ.

– Ах, Альфред, Альфред… Если бы студия приняла у него заявку на этот сценарий и он стал бы его писать – ты и у него возник бы как «реальность»! Он очень неплохой сценарист…

– Нет, – твердо возразил Альфред. – У него я так и остался бы трагикомическим «потусторонним» персонажиком в несвоевременно-чернушном и, к сожалению, ходульном сюжетце с крохотной фигой в непроницаемом кармане. Этакий легкий выпендреж для «своих»…

Мика был сражен! Он даже самому себе не решался признаться, что думал об этом сюжете точно так же.

– Не строговаты ли вы, сударь? – только и вымолвил Мика.

– Никак нет, милостивый государь, – в тон ему ответил Альфред. – Оценку этого сюжета я взял из твоего же подсознания, а РЕАЛЕН стал только благодаря твоей поразительной БИОЭНЕРГЕТИКЕ…

Вот тут Мика очень даже насторожился:

– А что ты знаешь о моей, как ты выразился, «биоэнергетике»?

– Очень немногое. Не нервничай. Можешь спокойно выдохнуть. Не пугайся…

– С чего это ты взял, что я испугался? – сфальшивил Мика.

Альфред посмотрел на Мику своими голубыми глазами врубелёвского «Пана», мягко и легко подпрыгнул, на мгновение завис над тахтой и небыстро перелетел (а может быть, перепрыгнул?) на письменный стол, за которым сидел Мика.

Взял его за руку и – негромко сказал своим хрипловатым тенорком:

– Я знаю только, что такой могучий запас этой самой БИО-штуки, которым обладаешь ты, – явление уникальное. С невероятно широким диапазоном действия – от неотвратимо разрушительного до… – Альфред стыдливо опустил глаза. – Мика, можно я выражусь несколько высокопарно? Меня сейчас очень тянет на патетику…

– Валяй, валяй, Альфредик! – весело воскликнул Мика. – Что может быть прекраснее искренней патетики?! Мы так отгорожены от всего своей защитной ироничностью, что порой тошнить начинает!…

С каждой секундой Альфред нравился Мике все больше и больше.

Альфред это почувствовал и в смущении потерял предыдущую мысль:

– А о чем я говорил?… Прости, пожалуйста.

– Ты говорил, что биоэнергетика может быть не только разру…

– Все, все!… Вспомнил!… Она может быть и БЕРЕЖНО СОЗИДАЮЩЕЙ. Ну как?

– Блеск!!! – искренне восхитился Мика. – Я, правда, не совсем понял, что ты имел в виду, но…

– Как?! – поразился Альфред. – А мое появление на этом свете? Это же ты своей гигантской биохреновиной СОЗИДАЛ меня!…

– Будем точнее: не СОЗИДАЛ, а СОЗДАЛ. И тоже не бог весть как самостоятельно. Придумал тебя все-таки мой приятель-сценарист, я тебя только нарисовал, а уже ВОЗНИК ты сам по себе и даже без моего участия откопал где-то мой старый шлемофон, который я лет сто и сам не видел!…

Альфред саркастически хмыкнул и положил ногу на ногу. Насмешливо почесал свою аккуратно подстриженную бородку и не без легкой издевательской нравоучительности произнес:

– Мой дорогой и не очень образованный друг Мика. Знай – придумал меня не твой приятель-сценарист, а один первобытный тип несколько тысяч лет тому назад! Пока он мотался за мамонтом, чтобы было чем поужинать, я сидел у него в пещере и подкладывал дровишки в огонь… Отсюда и название: «Домовой – хранитель очага». Ясно? И нарисовал меня первым не ты, а он же – этот первобытный бандит! И не карандашом на бумаге, а обсидианом на скале. После чего меня на столетия… Слышишь, Мика? На столетия объявили почему-то только деревенским жителем, запихнули в туповатые нравоучительные сказки, занудливые предания, нафаршированные тоскливым человеческим враньем, в несмешные похабные анекдоты и матерные частушки. И только ты, Мика…

Тут Альфреда прервал длинный звонок у входной двери.

– Кто бы это? – удивился Мика и встал из-за стола. – Неужели сын осчастливил?