Владимир Кунин - Мика и Альфред

Харьковчанин неожиданно попытался проявить характер:

– Позвольте, Михаил Сергеевич!…

– Молчать, дешевка! – негромко приказал ему Мика. В нем всколыхнулись все тюремно-армейские годы, когда он мог себе позволить разговаривать с людьми простым и ясным языком. Чтобы те понимали, что хочет им сказать М. Поляков.

– Ты сейчас жрешь из рук этой Германии, – еще тише проговорил Мика. – Ты ползал на животе перед своим вонючим харьковским ОВИРом – только бы тебя выпустили из России в Германию! Ты же не веришь ни в Бога, ни в черта, понятия не имеешь об иудаизме, а бегаешь в еврейскую общину и, натянув кипу на свои жидкие, засаленные волосенки, торчишь в синагоге, держа молитвенник вверх тормашками, – только чтобы тебя там увидели, только бы не забыли, что ты правоверный еврей! И ты хочешь ПРАЗДНОВАТЬ СВОЮ ПОБЕДУ над Германией, которая платит тебе социальное пособие, дала тебе бесплатную квартиру, обеспечила медицинской страховкой… Из-за чувства вины перед шестью миллионами погибших евреев, к которым ты, бездарность с барахольно-сосисочной идеологией, не имеешь никакого отношения, хоть ты три кипы напялишь на себя! Да, тут ты ПОБЕДИЛ Германию, слов нет…

– Ну зачем же так грубо, Михаил Сергеевич? – пролепетала Шурочка.

Но от ярости Мика даже не услышал ее.

– Если бы вы оба попросили меня помочь вам устроить День поминовения по погибшим или отметить День окончания той страшной бойни, я помог бы вам придумать, как это сделать торжественно и печально. А вы в лопающейся от богатства Германии собираетесь ПРАЗДНОВАТЬ НАД НЕЙ ПОБЕДУ, в то время когда в России средний возраст мужика – пятьдесят семь лет?! И все! А зацепившиеся на этом свете старики шустрят по помойкам в поисках объедков… Да как же вам не стыдно, ничтожненькие вы мои?…

Мика повернулся к ним спиной и твердым шагом пошел к Пете – шоферу-бармену.

– Что с вами, Михал Сергеевич? – с тревогой спросил Петя, вглядываясь в побагровевшее лицо Мики. – Вам плохо?

– Нет. Уже хорошо, – улыбнулся ему Мика. – Петя! Полстаканчика чистяры. Без томатного сока.

– Не много ли? – осторожно усомнился Петя.

– В самый раз, сынок.

Мика залпом выпил водку, взял щепотку соленых орешков. Зажевал и попросил Петю:

– Петя, пойди к генеральному и скажи, что я прошу извинения за то, что был вынужден уехать не попрощавшись. Срочный вызов…

– Откуда?

– Ах, Петя, Петя!… Ну придумай сам что-нибудь. Ты ж «дипломат», Петя, а это значит, что не страшны тебе ни горе, ни беда! – спел ему Мика…

…и совершенно протрезвевшим уехал домой.

Спустя несколько дней Альфред с трудом оторвался от компьютера и сказал:

– Мика! Ситуация с островами такая: можно, прикупить островок в Тихом океане – на Багамах, на Гавайях, на Фиджи… Но жутко маленькие, максимум на одну-две семьи. И за сумасшедшие бабки! От семи до двенадцати миллионов долларов!!! То, что ты мне заказывал – пять километров в длину и три в ширину, – они не продают. А если и продадут, то слупят с нас не меньше полутораста миллионов долларов… Это даже Билл Гейтс почешет свою репу, прежде чем выложить такую сумму… А чтобы нам заработать эти деньги, пришлось бы ухлопать всех наших русских негодяйцев и еще прихватить из бывших союзных республик. А на это у нас нет ни времени, ни здоровья…

Мика поправлял кое-какие рисуночки, чтобы отправить их в нью-йоркское издательство. Он с удовольствием вытянулся в кресле, разминая затекшую спину и шею, снял очки и сказал Альфреду:

– Насчет «всех негодяйцев» ты, Альфредик, погорячился. Подозреваю, что у нас в России их на миллиарды долларов. Даже если мы с тобой снизим расценки на их «устранение» вполовину! А вот про здоровье и время – ты прав, малыш. – Мика закурил сигарету и прикрыл глаза. Сказал грустно: – Неужели все эти трупы – зря?… Неужто рушится мечта детства?…

– Жамэ! – воскликнул Альфред. – В смысле – «никогда»! Это я по-французски… Давай снова определимся, что мы требуем от НАШЕГО острова.

Мика глубоко затянулся сигаретой, медленно выпустил дым в потолок и, глядя в сизое облачко, медленно и горько проговорил:

– Солнце… Вечно теплый океан… Горячий желтый песок на берегу и высокие пальмы, в тени которых стоят три десятка белых домиков…

– Ты раньше говорил еще про взлетно-посадочную полосу, чтобы принимать и отправлять большие самолеты.

– М-да… Совсем забыл. Хорошо бы иметь такую полосу…

– Ты поэтому хотел купить большой остров?