Владимир Кунин - Мика и Альфред

Ах, как прав был Яша Бавли! Все, что еще вчера имело вес и ценность, сегодня катастрофически теряло какой-либо смысл…

Мика отдал свой заграничный паспорт в иностранную комиссию Союза художников, там же заполнил анкеты, там же отыскалось несколько старых Микиных фотографий от прошлых поездок, посудачил с одной симпатичной бабешкой – переводчицей с испанского, уже давно работавшей в иностранной комиссии. Это она однажды спросила Мику перед каким-то оформлением за очередной рубеж:

– Михал Сергеич, у вас никаких изменений в жизни не произошло? Я могу писать «объективку» с прошлой поездки?

Сын Серега тогда проходил военную службу в погранвойсках, куда пристроил его Микин приятель-кагэбэшник. Там же Серега, как и положено было, вступил в партию.

– Вроде бы никаких изменений, – пожал плечами Мика. – Разве что вот только Сережка мой стал членом партии, там, у себя в армии…

– Ага! – деловито сказала эта симпатяга на полном серьезе. – Значит, теперь будем писать во всех анкетах: «Поляков – отец коммуниста».

Там же, в Союзе художников, Мика запасся официальным письмом, подтверждающим, что «…заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Государственной премии, член Союза художников М. С. Поляков выезжает вФедеративную Республику Германию в творческую командировку…».

Так как Габриэль обещал Мике сразу же по приезде организовать выставку его работ, Мика отобрал сотни полторы рисунков, карикатур и оригиналов книжных иллюстраций, на всякий случай захватил пару книжек со своим оформлением для презентов, погрузил папки в машину и поехал в Ленинградское отделение Министерства культуры. Там за симпатичную трепотню, книжки с автографами и копию письма Союза художников две кокетливые чиновные дамы охотно проштемпелевали с обратной стороны все полтораста работ Мики Полякова большой квадратной печатью со словами «Разрешено к временному вывозу». Таким образом исключив все вопросы на грядущем таможенном досмотре.

Вечером того же дня позвонил, а потом и приехал с вечной бутылкой коньяка старый Микин друг-приятель Степа – генерал-майор КГБ.

Недолго проходил Степан в генералах – года два-три, что ли… Волна преобразований и перестройки ощутимо коснулась и этой могучей организации: полетели чуть ли не все старые кадры. В том числе и Степан.

Мика возился в кабинете, а Степан уже привычно расставлял в кухне тарелки, готовил закусь, но рюмки не смог найти и крикнул:

– Мишаня! Где у тебя теперь рюмаши?

Но Мика не слышал. Он вместе с Альфредом отбирал дипломы прошлых выставок и книжки, оформленные им и награжденные за это оформление, и иллюстрации с дипломами и призами разных стран.

– Мишка!!! Елки-палки!… Не докричаться… Где рюмки, спрашиваю?! – еще громче завопил из кухни бывший генерал Степа.

Только Мика хотел было ему ответить, как вдруг неожиданно, совершенно МИКИНЫМ ГОЛОСОМ Альфред прокричал на всю квартиру:

– Наверху, в шкафчике над холодильником! Достань только одну! Я пить не буду…

И уже СВОИМ ГОЛОСОМ тихо сказал Мике:

– Пить ты не будешь до тех пор, пока не пройдешь полного обследования там, в Мюнхене. Это не мой каприз. Так велел доктор Бавли.

Было хорошо слышно, как в кухне бывший генерал Степа сочувственно матюгнулся. Мика удивленно покачал головой:

– Странно слышать свой голос со стороны. Неузнаваемый какой-то… Мне даже киноактеры говорили, что не всегда узнают свой голос с экрана. Только те, кто много работает на дубляже иностранных фильмов.

… Долго сидели на кухне вдвоем. Степа пил коньяк, закусывал традиционной яичницей с колбасой. Мика ковырялся в овсянке, еще утром сваренной Альфредом, тоскливо жевал кусочек невкусного сыра, запивал жидким переслащенным чаем.

– Мишка, у тебя деньги еще есть? – спросил Степан.

– Есть. Сколько тебе?

– Не нужно мне ни хрена. Я у себя в банке знаешь сколько имею?! Больше, чем когда был замначуправления!

– В каком еще банке?! – удивился Мика.

– Ну я же теперь руковожу целой охранной структурой нескольких банков, и поэтому… Или ты думал, что я так и буду жить на генеральскую пенсию? А вот хрен им!…

– На кой черт ты меня спрашивал про деньги? Хочешь положить их в свой банк под большие проценты? – усмехнулся Мика.

– Сколько у тебя?

– Сейчас поглядим…

Мика выдвинул ящик кухонного стола, нашел там сберегательную книжку среди счетов за квартиру, телефон, свет, газ…

– Это ты так хранишь свою сберкнижку?! – поразился бывший генерал. – Совсем ошалел! В городе – беспредел, а ты… Взломают дверь, приставят утюг к морде, и… Ну ты даешь, Мишаня!