Артур Япин - Сон льва

Потом говорили, что я, дескать, не способен показать настоящего человека, существо из плоти и крови в полном расцвете, что я слишком барочен и занимаюсь карикатурами, потому что боюсь психологии. Чушь. В каждой части содержится целое. Какое мне дело до прекрасно разработанного характера, когда я замечаю жест какого — то прохожего? Этому случайному жесту предшествует целая жизнь, он — результат всего горя и всех переживаний. Я считываю их с него. Конечно, я узнаю в нем и свои собственные слезы. И те и другие одинаково правдивы. Так я вижу всего человека, когда он всего-то кривит рот, даже не зная, что я на него смотрю. Этот жест — сумма всего характера. Это все, что я знаю об этом человеке, и все, что я хочу о нем знать. Такие моменты я коллекционирую. Увеличиваю. В барочном стиле. Руки, головы, образы, рассказывающие историю без слов.

Поэтому кажется, что мои истории изобилуют деталями, а с моими актерами происходят невероятные приключения. Но все, что я показываю, когда-то действительно существовало. Я увидел это в реальности. И сорвал, как цветок, ибо что есть еще в действительности помимо правды? От правды человеку нет никакого прока. Она лишь все искажает.

Сущность Рима, моего Рима, которая трогает и волнует меня, не найти ни на Римском Форуме, [36] Римский Форум (лат. Forum Romanum) — площадь в центре Древнего Рима вместе с прилегающими зданиями. ни во дворцах, ни в бессмертных произведениях искусства на стенах соборов и музейных галерей. Нет, сущность Вечного Города находится на окраине города и в сельской местности, прилегающей к нему.

Его сердце находится не в истории, спасенной от исчезновения, а в воспоминаниях, распавшихся на такие крохотные кусочки, что ими никто не интересуется.

Эти осколки можно найти повсюду: на первый взгляд они кажутся кучей мусора, горой кирпичей, заросших сорняками, или облезлой штукатуркой, на которой сорванцы нацарапали свои имена. Но если присмотреться, то где — то в углу под старыми газетами и принесенными ветром пакетами из соседнего супермаркета можно узнать изгиб арочного свода, кованый стеновой анкер, остатки окна или двери. Из-под провалившихся напольных плиток виднеется отопительная система, а красно-бурые, черные и желтые камешки, разбросанные тут и там, когда-то были частями мозаики, которая безвозвратно утеряна.

Таков древний Рим, который никого не интересует. Обычно это всего лишь невзрачные обломки, которые можно встретить в Римской Кампанье [37] Римская Кампанья (Campagna di Roma, итал.) — местность в Италии, часть старой Этрурии, Сабины и Лациума. между современными районами, вдоль автострад и на пашнях. Они лежат везде: до самых Монти Пренестини [38] Монти Пренестини (Monti Prenestini, итал.) — горная цепь в центральной Италии. на востоке, Альбанских холмов [39] Альбанские холмы — комплекс потухших вулканов в 25 км к югу от Рима. на юге и Тосканских на севере, но, похоже, ни одна душа их не замечает. Их так много, что ни один археолог на них не оглянется. Вокруг некоторых из них когда-то поставили ограду, но столбики уже давно покосились.

Табличка с надписью, запрещающей проход, заржавела. Металлическая сетка прижата к земле детьми, игравшими на развалинах в футбол, или парочкой, заходившей туда заниматься любовью. Только когда планируют новую застройку, тогда, бывает, обнаруживают на чертежах кадастра несколько метров исторического цемента, после чего архитектор, не заметивший их, в сердцах ругается и переделывает свой план так, чтобы остатки ипподрома, бараков гладиаторов, нимфеума [40] Нимфеум, нимфей (греч. Nymphaion) — святилище, посвященное нимфам, обычно сооружалось у источника воды. Представляет собой полукруглое здание с колоннами, иногда в несколько этажей. В период эллинизма и Древнем Риме «нимфеумами» стали называть сооружения, украшавшие источники воды, а также городские здания с водоемами. оказались позади мусорных контейнеров или на разделительной полосе на шоссе, где они не портят вид его проекта.

Меня часто можно встретить в этих местах. Здесь я в меру своих ограниченных возможностей прикасаюсь к вечности. Что-то я нахожу, но при этом чувствую себя потерянным. Лежащий между новостройками и руинами кусок свинца от древнеримского водопровода вызывает у меня слезы на глазах. Почему? Кто знает. Возможно, потому, что он как будто заранее отвечает на вопрос, который еще не задан.