Владимир Кунин: Сволочи

...А затем раздается глухой удар о землю, и Вишневецкий обхватывает голову руками...

Стоят вокруг искореженного тела Маэстро пацаны, взрослые энкаведешники, укладчики, наземные службы...

— Кто укладчик?! — кричит Николай Николаевич. — Кто парашют укладывал?!!

— Я укладывал, — говорит пожилой старшина. — У него трос оторван. Смотрите...

И тут все видят, что в правой руке у мертвого Маэстро зажато вытяжное кольцо с обрывком троса.

— «Скорую» бы надо вызвать, — говорит кто-то из обслуги.

— Какую «скорую»?.. Кому «скорую»? — глухо спрашивает Вишневецкий.

Николай Николаевич становится на колени у тела Маэстро, осторожно переворачивает его на живот, освобождая нераскрывшийся парашют. Он отстегивает клапан парашютного ранца, и все видят...

...что стальные запорные шпильки загнуты намертво крючками в «люверсах»!..

— Вон оно что... — говорит старый укладчик. — Это кто же так хорошо сообразил?

Николай Николаевич поворачивается к стоящим вокруг и оглядывает каждого...

И вдруг раздается дикий, душераздирающий крик Тяпы:

— Студер, сука!!! Это ты, подлюга позорная!.. Ты шпильки загнул, пидор гнойный!.. Ты его убил, сволочь!!!

Тяпа рвет с груди автомат, но Вишневецкий хватает его в охапку. Тяпа пытается освободиться от его сильных рук, рыдает в голос и страшно орет на весь аэродром:

— Антон, блядь!!! Пусти меня!.. Я ему кишки выпущу!.. Антон, миленький, пусти меня!!! Зарежу падлу, гниду вонючую!!!

Вишневецкий отбрасывает Тяпу на руки Котьке и инструктору рукопашного боя, подходит к Вове Студеру:

— Ты?

— Ну я... — криво ухмыляясь, отвечает Вова Студер.

— Зачем?

— Я еще месяц тому назад его в «буру» проиграл. А для вора карточный долг — сами знаете... Все руки не доходили. Ну и хотелось как-то посмешнее устроить... Ничего получилось, да?

Оружие и амуниция уже были разложены по чехлам. Все рассаживались в кузовке «доджа», а Вишневецкий уже собирался сесть за руль...

Подошел инструктор по рукопашному бою:

— Как дальше, Антон Вячеславович?

— Покойного мальчика осмотрите — нет ли на нем каких-нибудь подтверждений о принадлежности его к нашей школе и... Не везти же его наверх, в горы? Закопайте в районе дальнего поста охраны аэродрома.

— Слушаюсь. А того, который его «проиграл», куда везти?

— Никуда. Там же и закопать.

— Но ведь он еще живой!..

— Ваши проблемы — моя ответственность. Выполняйте! — жестко приказал Вишневецкий. — Мы подождем вас в машине...

Инструктор быстро ушел. Вишневецкий заглянул в кузов «доджа»:

— Курево у кого-нибудь есть?

Кто-то протянул полковнику папиросы «Звездочка».

Вишневецкий прикурил, затянулся, сказал Котьке-художнику:

— Чернов, будешь старшим группы.

— Слушаюсь, Антон Вячеславович.

И в эту секунду раздались два пистолетных выстрела.

Вишневецкий сел за руль, завел двигатель. Подошел инструктор, сказал:

— Ажур. Там обслуга закончит. Можно ехать.

И «додж» двинулся в сторону гор.

АЛМА-АТА 1943 ГОДА. СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ. ЗДАНИЕ НКВД КАЗАХСТАНА

За углом дома притулился знакомый уже белый фургон «Казплодовощторга»...

А у. самого здания НКВД сегодня много легковых и военных автомобилей.

Подкатывает «виллис» Вишневецкого.

Из-за руля вылезает Антон Вячеславович. Он в строгом и модном сером костюме с белым воротничком рубашки, выпущенным на пиджак. В отличие от входящих в здание НКВД и выходящих из него Вишневецкий самый загорелый, чуть ли не дочерна...

В большой комнате оперативного отдела, несмотря на дневное время, опущены шторы. Горит электрический свет.

На одной стене — карта фронтов с отметками и флажками, на другой — в большой раме, наверное, тоже карта, но занавешенная плотной синей тканью.

Докуривают, прихлебывают чай из казахских пиалушек с псевдонародным орнаментом. Сами себе подливают из большого фаянсового чайника с таким же рисунком...

...заместитель наркома внутренних дел всего Советского Союза — Николай Александрович, нарком Казахстана — Алексей Степанович, молодой авиационный генерал и невзрачный человек в мешковатых брюках и розовой «бобочке» — трикотажной рубашке с короткими рукавами...

Тихо открывается дверь, на пороге появляется подполковник:

— Полковник Вишневецкий прибыл.

— Сюда! — коротко приказывает Николай Александрович.

Подполковник исчезает, и в кабинете возникает Антон Вячеславович Вишневецкий.

— Сколько лет, сколько зим?! — радушно говорит Николай Александрович и сам идет навстречу Вишневецкому, протягивая ему обе руки.