Владимир Кунин - Двухместное купе

Маленький Ангел со своего заднего сиденья тревожно смотрел на спидометр, на дорогу, на соседние машины.

В особо рискованные моменты Ангел что-то шептал себе под нос, руками делал какие-то движения, словно разгребал перед «маздой» дорогу, и...

...все, что вытворял Гриша за рулем, даже самый безграмотный обгон, постоянная смена рядов движения, обычно приводящая к авариям...

...завершалось благополучно!

— Десять тысяч!!! Курва!.. Охереть можно! — вопил Гриша.

— Десять тысяч... — словно эхо повторял Лешка-

— Да еще в течение пяти суток!.. Жлобяра советская!..

— И чтобы я еще публично всю Западную Германию обосрал!.. Как плацдарм американской военщины... — вспомнил Лешка.

— Да! Кстати!.. — заорал Гриша. — Он сказал, что в ближайшее время вся Германия может воссоединиться, и поэтому обгадить американцев нужно как можно быстрее!!! Но ты как раз можешь на это болт забить... Он сказал, что они сами напишут, как надо. Тебе — только подмахнуть! Дескать, засилье американских войск на территории... Ну и так далее!

— Но почему только американских? — тихо удивился Лешка. — А где мы были на гастролях?! В детском садике с танками и самоходками? Перестройка, мать их. Ни хрена не меняется...

— Как это не меняется?! — кричал Гриша, нагло обгоняя неторопливый фургон под испуганный, истерический сигнал встречной машины. — Очень даже меняется! И заодно — перестраивается... Когда это было, чтобы такой «бугор», как этот из посольства, брал на лапу?! То есть, конечно, брал, но не от таких, как мы! А счас... Ё-моё и сбоку бантик! Рассказать в Одессе — никто ж не поверит!..

— Осторожней, Гришка, не гони... Здесь ограничение по скорости. Восемьдесят кэмэ...

— Ездить надо уметь! Ты о бабках думай! Десять тысяч!!! — кричал Гриша и гнал старую бедную «мазду» со скоростью сто сорок...

Потом «мазда» стояла в ряду других отдыхающих автомобилей и...

...на ее крыше спокойно сидел маленький Ангел со своим неизменным рюкзачком и с аппетитом лопал мороженое.

Никто, кроме нас, не мог УВИДЕТЬ Ангела, поэтому никто из проходящих или проезжающих даже ни разу не взглянул в его сторону...

А у высокого столика открытого кафе при заправке Гриша и Лешка ели жареные колбаски и запивали их кофе.

— Почему же он говорил о деньгах не со мной, а с тобой? — удивленно спрашивал Лешка.

— Увидел делового человека, с которым можно сварить супчик, — достойно отвечал Гриша.

— Но речь-то шла обо мне! Зачем нужно было выставлять меня в коридор? — не понимал Лешка.

— Ну, ты — фрайер, Леха! Ты же свидетель!.. На кой черт ему в его же кабинете лишний глаз и лишнее ухо, когда речь идет о капусте?! А от меня одного можно всегда отпереться. Послать в жопу... Сказать, что я — шантажист, психопат!.. Что хочешь! Элементарно... Кто я? Что я? Беглый грек с-под Одессы. Кому лучше поверят?..

— Десять тысяч... С ума сойти! Нереально! — Лешка доел, вытер руки бумажной салфеткой.

Гриша утерся рукавом куртки, сказал:

— Отольем на дорожку?

Прошли в мужской туалет. Сделали свои дела в белоснежные большие писсуары.

А рядом — у крайнего, низко расположенного небольшого детского писсуара спокойно «отливал» маленький НЕ ВИДИМЫЙ никем Ангел.

Вид детского писсуара восхитил Гришу:

— Гляди, Леха! Во — культура!.. Они даже мальчиковый размер для маленьких пацанчиков сообразили! Ну, фрицы, мать их за ногу!..

... Вышли из туалета и пошли к своей машине.

На их пути была площадка, где продавались разные подержанные автомобили. Машины выглядели как новенькие.

Гриша остановился рядом, сказал Лешке:

— Пожалуй, выберу себе «фольксваген».

— Собираешься покупать машину? — спросил Лешка.

— Нет, конечно. Откуда у меня деньги?

— Тогда почему бы тебе не выбрать «ягуар»? — спросил Лешка.

И сзади них, прикрывая рот ладошкой, захихикал Ангел.

Лешка и Гриша удивленно обернулись, но НИКОГО не увидели...

... В полной темноте, опустившейся на автобан, среди десятков и сотен автомобильных фар бежала усталая «мазда»...

Народу в кафе не было.

За одним столиком, у самой стойки бара, сидел Лешка. Пил чай с лимоном, ел горячий бутерброд.

Фрау Френкель мыла пивные стаканы, а сам Френкель протирал их несвежим полотенцем.

— А куда ты дел Гришу? — спросила у Лешки фрау Френкель.

— Он привез меня к вам и поехал отдавать машину. Вот-вот появится...

— Я так и не понял, — сказал Френкель, — почему этот посольский тип дал вам всего пять дней?