Айрис Мердок - Книга и братство

— Какие милые платья, — кивнула Тамар на диван.

— Хорошо, сменим тему, но я против подобной отвратительной жертвы. Платья я только что купила и как раз собиралась примерить.

Джин вскочила, скинула халат и осталась в короткой белой нижней юбке, черных подвязках и черных чулках. В таком наряде она отдаленно напоминала красотку старинного ночного клуба, но в глазах Тамар она походила на пирата, воина, вроде древнегреческого, широко шагающего, чулки превратились в перевязи сандалий, кружева юбки — в дозволенное украшение великолепного полка. И ее лицо, такое бледное, почти белое, с тонким, остро очерченным орлиным носом было словно лицо молодого командира или, может, султана, изображенного в профиль индийским миниатюристом. Обнаженные плечи, руки, мелькающее бедро были тоже белые, сквозь нежную кожу там и тут просвечивали голубые вены, как прожилки на мраморе. Иссиня-черные блестящие волосы красиво облегали голову. Тамар никогда не видела ее такой прекрасной, такой молодой и сильной, такой, несмотря на бледность, сияющей здоровьем. Тамар вздохнула.

Подняв руки, продетые в рукава, Джин быстро скользнула в одно из платьев, потом оправила, чтобы продемонстрировать его. Это было прямое серое невесомое шелковое платье с высоким воротничком-стоечкой в восточном стиле и рисунком из голубовато-генциановых листьев. Изысканное, ласково льнущее к гонкой фигуре Джин, платье показалось Тамар неким ангельским одеянием. Она восторженно вскрикнула.

— Да, чудесно, правда? Кстати, Тамар, ты должна научиться одеваться! Давно надо было заняться тобой. Пора избавляться от скучных девичьих блузок и юбок, от этих туфель на низком каблуке, выглядящих как танки. Обзаведись приличной одеждой, которая говорит что-то о тебе, чтобы подчеркивала фигуру и шла по цвету, а не этих грязно-коричневых и бледно-зеленых тонов, как сейчас. Ты хорошенькая, и, если будешь соответствующе одеваться, все увидят, какая ты хорошенькая. Примерь-ка вот это, посмотришь, как оно тебе идет, пожалуйста, снимай жакет.

Когда Джин стащила с себя шелковое платье, а Тамар снимала жакет, вошел Краймонд. Первое, что сказала Джин:

— Ты сегодня рано.

Краймонд испуганно, даже потрясенно смотрел на Тамар. Та, покраснев, надела обратно жакет и нагнулась за пальто и сумкой. Джин набросила на себя халат.

— Мне надо идти, — сказала Тамар.

— Не уходи, останься на чашку чаю, — попыталась задержать ее Джин.

— Нет, нет, мне надо идти, не знала, что уже так поздно.

Она двинулась к двери, которую Краймонд с легким поклоном открыл перед ней.

Джин проводила ее до парадной:

— Спасибо, что зашла, деточка, приходи еще. А то дело мы как-нибудь утрясем.

Тамар еще надевала пальто. Дверь за ней быстро захлопнулась.

Джин вернулась в комнату, где Краймонд сидел на диване. Он проговорил:

— На этой девочке шарф моего колледжа.

— Полагаю, это шарф Джерарда, — ответила Джин, опасливо глядя на Краймонда. Иногда она боялась его.

— Или твоего мужа. Это он прислал ее?

— Нет, конечно! Заглянула сама по себе.

— Не верю. Или ты это подстроила? Ты не говорила, что она придет.

— Я и не знала! Она позвонила, когда ты ушел, сказала, что находится поблизости и могла бы зайти.

— Ты была недовольна, что я пришел пораньше.

— Вовсе нет…

— Если бы я ее не увидел, ты бы сказала, что она заходила к тебе?

— Мм…

— Говори правду, Джин.

— Да, сказала бы. Но знаю, тебе бы это не понравилось, вообразил бы какие-то интриги! Никаких интриг! Она — бедная безобидная девочка и не участвует в их делах. Почему ты так подозрителен, так недоверчив?

— Недоверчив! Ты задаешь опасный вопрос. Ты сказала ей, чтобы она приходила и ты что-то там утрясешь. О чем шла речь?

— Хочу дать ей денег, чтобы она и дальше могла оставаться в Оксфорде.

— Можно послать чек. Не желаю, чтобы ты встречалась с ней. Твой муженек направил ее как посла буржуазной морали. Она пришла как шпионка. Ты проводила ее до парадной двери?

— Нет.

— Поцеловала на прощанье?

— Нет.

— А разве обычно не целуешь?

— Чисто по-дружески…

— А почему сегодня не поцеловала?

— Потому что обе чувствовали себя неловко…

— Ты была смущена, покраснела на виду у этой любопытной девчонки, чувствовала себя виноватой перед ней, потому они и прислали ее. Ведь она влюблена в тебя, так?

— Да вроде как была, в семнадцать лет…

— Я вхожу и вижу тебя раздетой, и она раздевается.

— Не сходи с ума! Я хотела, чтобы она примерила одно из моих платьев!