Фарид Нагим - Теория падений (Записки зонального менеджера)

Радик увидел зеленую пещеру, нырнул туда и отпрянул, пораженный, — чугунный, увитый виноградом балкон зависал над обрывом, далеко внизу, справа, мощно возносилась скала “Дива”, а посредине клубился и трепетал исполненный синтетической голубизны оттенков гигантский шар моря. Издалека доносился шум прибоя, крики чаек. Непривычные для уха, тяжкие, большие и объемные звуки, как бы усиленные сабвуфером. Запахи моря и крепко нагретой хвои.

— Ой, та не ховорите, — голос хозяйки на кухне. — Ой, та ну шо вы, Лариса, ну как вода холодная, она ж нахревается, это ж титан. А вот здесь посмотрите, Лариса…

— Здесь, — тихо сказал Радик.

— Здесь внизу у нас как бы своя, частная дороха прямо к морю, — сказала женщина. — Только по ночам осторожно, фонарик купите.

За все это женщина осторожно запросила сорок долларов за день. Сказала, что в хороший сезон платят и по сто, вот, были тут ребята из Николаева. Радик платил бы и сто, конечно. Тот, химически голубой, мутновато теплый шар, та скала, небо над нею и чайки, замершие, будто подвешенные на лесках, все это стоило того.

— А Герман не свалится с балкона, Радик?

— Ой, та ну шо вы, Лариса, я ж вам проволовку принесу, вы все обвяжете.

— Ну да, ну да. Как тебе, Радик, а? Что скажешь?

Сколько же в этой женщине было заложено здоровья, энергии, жизненной смекалки. Они были такие разные — Лорка и эта женщина, как комический дуэт, и все же в чем-то очень схожие.

“Как я счастлив, — думал Радик. — А мог быть счастлив тысячекратно. О-о...”

— Ой, мущина, ну шо ж Вы все охаете? У Вас изжога? Так я ж соды дам!

Водитель взял двести гривен, то есть не более пятидесяти долларов, парень-агент не взял ничего, видимо, имел свой процент.

Герман спал в памперсе, сложив пальцы, как уставший художник, и сопел с перерывами. Уснул в Москве, возле “Проспекта Мира”, а проснется в Крыму. Колыхалась занавеска, по лицу ребенка нежно двигались золотисто-голубые тени.

На площади Радик нашел Интернет-кафе. Тронул “мышку”, и открылось чье-то письмо: “Дорогая Танюха, вот я и дожил до того возраста, когда смысл жизни начинает ускользать. Это море мне уже обрыдло, это удивительно еще и тем, что сейчас середина лета, а я еще ни разу не купался...” Радику захотелось написать ему ответ, облитый горечью вичевой крови.

В его почтовом ящике, среди кучи спама было письмо от Семена Пинчака. Радик вспомнил тот звонок. В письме было то же самое — Америка, фонд братьев Райт, издание книги, лаборатория от “Локхид Мартин”.

И письмо от Зоненфельда, лично: “Дорогой коллега! Прочел. Менять всю систему ныне не ко двору и не по средствам, разве что американцы заинтересуются. Появились некоторые вакансии. Интересно? Приходите в Центр. Обсудим все условия. Крепко жму руку, ваш К.П.”.

— Где же вы раньше были, мудаки? — тихо спросил Радик.

Радости не было, ему другие ценности открылись, но было приятно, что у Лорки и Германа могут остаться после него хоть какие-то деньги. Отвечать он не стал — смертельная лень обуяла даже пальцы.

Вспомнив, открыл “ЖЖ” Гольяненко за прошлый день и усмехнулся. Написано было так: “ Сегодня позвонил мой знакомый АСТРОЛОГ, по совместительству продавец-консультант, и предупредил...” Далее все, как сказал Радик.

Пообедали в ресторане “АРЗЫ”. На больших нарах, крытых коврами, низкий столик — это особенно было удобно из-за Германа, который мог ползать, как в яслях. За каменной оградой непривычные, по-деревенски компактные голоса и звуки.

Официантка обрадовалась и все придумывала, как им угодить, принесла Герману надувной молоток, много салфеток, советовала, что лучше всего заказать для ребенка. Лорка важничала и потирала нос пальчиком, знак того, что она смущается.

Радик смотрел, как Лорка кормит Германа куриным супом, как в его ротик залетает сначала “вертолет”, потом “самолет”, потом “кораблик”. Лорка глянула, потом еще.

— Радик, ты в последнее время так интересно смотришь.

— Как?

— Грустно… Как будто прощаешься с нами и улетаешь в дальние края.

— А-а, — усмехнулся он и закурил.

В пиале отражалось лицо. Сверху, по нагретому солнцем тенту ходили бакланы, отпечатывались их лапы, мелькали по кругу тяжелые длинноклювые тени.

На пляже Радик включил телефон. Ему пришло десять сообщений.

Кичкин: “Ты спрашивал про самолет, он таки упал!”

Борис: “Сегодня в Черное море упал аэробус сочинских авиалиний”.

Люба: “Самолет упал в море : — (( Я боюсь с тобой общаться. Ну тебя ;— ))