Фарид Нагим - Мальчики под шаром

Гена пропал, а никто даже и не знает об этом. Когда же он звонил в последний раз?

В тот ясный октябрьский день мы гуляли с Петькой в парке. Прошли мимо 751-й школы. Я смотрел на советское кирпичное здание и не верил, что сюда приезжала леди Диана. С каждым годом верится в это все меньше. Не может быть? Но на фото она все так же стоит в своем черном платье, с жемчужным ожерельем на шее. Петя дернул меня. Он хотел поиграть на детской площадке, но там были взрослые мальчики. Мы сами подурачились с ним на шелково-желтых осенних листьях, кажущихся горячими. Потом пошли покормить уточек в маленьком, поросшем камышом болотце. Потом двинулись дальше и вдруг решили перейти по мосту через МКАД на ту сторону, к “Ашану” и Мытищам. Так неожиданно началось наше первое большое путешествие с ним, и у меня почему-то замирала душа перед большим пространством, которое я легко преодолевал на 528-м маршруте чуть ли не каждую неделю. Мы двигались, будто впереди нас ждало что-то необычное, словно знали, что найдем чудо-дерево какое-нибудь. Мы зашли в лес. Солнце и холодная свежесть. На глади озера еще не ледок, но уже плоская матовость, на которой стоя застыли опавшие листья. Над озером блеклая бижутерия рябины, зелень елей и деревенская, нежная желтизна березовых листочков. Медленно опадает кленовый лист и вспыхивает, периодически улавливая солнечный луч.

Вдруг ладошка Пети вздрогнула, и он испуганно остановился. Я увидел в зарослях у озера поселение бомжей. Дымил костер. Мужики копошились в какой-то яме.

– Пойдем, Петь, посмотрим немножко.

– Я боюсь, папа.

– Мы просто мимо пройдем.

Меня тянул их быт. Влекло с особой силой, будто я встретил древних родственников или братство странников, или рыцарей таинственного ордена, к которому сам когда-то принадлежал. Только они обнищали и растеряли в боях свое оружие и доспехи.

Все они смутились от нашего появления, прекратили свои действия и не смотрели в нашу сторону, замкнулись. Они были похожи на западных хиппи семидесятых годов, наверное, потому, что все были в секонд-хендовских одеждах. Почти у самого озера сидел на корточках мужчина и брился, макая синий станок прямо в озерную воду. Молодая и даже красивая еще девушка держала перед ним зеркало от старого шкафа. Я вдруг почувствовал, что это Генка бреется. Если бы я не почувствовал, то, наверное, не узнал бы в этом суровом, голубоглазом мужчине прежнего размазню сценариста, обросшего, зачуханного алкаша. Мы посмотрели друг на друга. Гена остановил станок у щеки и покачал головой в ответ на мой радостный, изумленный взгляд. В глазах его было доброе спокойствие узнавания. У него была разбита переносица, точно копытом наступили. И это украсило его лицо, словно бы внесло недостающий штрих. Он стал похож на викинга. Мы прошли, и в поселке вновь появилось движение, послышался смех. Там две женщины готовили еду, мужчины копали яму, и неподалеку лежали разобранные электромоторы – землянку роют, цветмет сдают – зрительная информация постепенно доходила до моей головы.

Я достал мобильник и набрал Генкин номер, будто ждал ответа его городского двойника.

– Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети…

Юрок

Пропал. Мать объявила в розыск.

Вася

Был жуткий холод. И тот час, когда разъезжаются последние клиенты ночных клубов. Я смотрел из будки, как выскакивают на мороз клиенты “Далиды” и “Касабланки”, суматошно машут руками, ловя такси. За ними, стиснув длинные ножки, стояли молоденькие девушки, чужие, но принадлежащие им.

Будка сотрясалась от порывов ветра. Я привстал, мне показалось, что хлопнула дверь автомобиля. С улицы, обойдя шлагбаум, к будке подходила высокая женщина. Она вошла и словно бы заполнила собою все маленькое, грязное пространство нашей конуры, осветила его.

– Привет! – со злостью выкрикнула она.

– Здравствуйте. – Я понял, что зла она на кого-то другого, так говорят с незнакомым человеком, в запале ссоры с кем-то из близких.

Она странно улыбалась, глаза ее блестели.

– Хочешь меня? – сказала она и, резко распахнув шубу, сбила антенну с телевизора.

Она была обнажена. Я едва не вскинул руки, чтобы закрыть лицо. Из-за того, что на ногах чернели чулки, она казалась еще более обнаженной. Тело ее слепило.

– Давай трахнемся!

Я не смотрел, не присматривался. Это ее оскорбило бы. Она обхватила мой затылок и прижалась теплой грудью к лицу. Я моргал ресницами меж ее сосков и все же увидел краем глазам мужчину за окном. Она прижалась сильнее. Я услышал, как снова хлопнула дверь и взревел мотор.