Илья Штемлер - Завод

— Людей нет, — равнодушно ответил Стародуб.

Греков обвел взглядом помещение. Нормировщицы разом склонились над бумагами, завертели ручки арифмометров.

— План сорвать хочешь, Кузьмич? — с легкой угрозой произнес Греков.

Стародуб прислушался — нет, рано еще отступать, можно поволынить, вдруг что-нибудь нужное для цеха и выторгуешь.

— Людей нет, Геннадий Захарович, — захныкал он. — Самому, что ли, к верстаку становиться?

— Что у тебя Юрий Синьков делает?

— Он магнитную станцию налаживает. В конце недели облет.

— А чем Алехин занимается? — не отступал Греков.

— У него станок сломали. К нему сейчас не подходи.

Греков перебрал еще несколько бригад, внимательно прислушиваясь к ответам начальника цеха. Можно уловить, когда Стародуб говорит правду, а когда ловчит, чтобы не брать лишних забот на цех.

— Ну а если сверхурочно?

Вот и начался второй акт спектакля. Конечно, Греков мог бы сразу предложить сверхурочную оплату, но так дело не делается. Не первый год Греков на заводе.

— Кому предложить сверхурочные? Кто деньги у тебя любит?

— А кто их не любит? — Стародуб наморщил лоб, как бы соображая, кому дать заказ. На самом деле с приходом Грекова он уже все решил и прикинул. — Надо, чтобы люди не обиделись.

— У Синькова в бригаде восемьдесят рублей недобрали, — подсказала нормировщица.

— Не ваше дело! — осадил Стародуб. — Сидите и считайте. — Он и сам подумывал, что сверхурочную работу надо предложить Синькову. Уж очень невыгодный заказ достался бригаде в прошлом месяце. Станция новая, несерийная. Заранее было известно, что подведет. — Ладно, поговорим в цехе. А то пойдут обиды, сплетни. Хотите, я один поговорю, хотите — вместе.

Греков взглянул на часы. Арбитраж в четыре, времени еще предостаточно. Стародуб подобрал со стола какие-то бумажки, детали, распихал их по карманам, чтобы не с пустыми руками идти в цех. Забот-то всяких много.

Часто семеня, он обегал Грекова то слева, то справа. В зависимости от того, у какой стены были свалены грудой заготовки, чтобы заслонить их от взгляда главного инженера. Мелочь, конечно, да неизвестно, за что тебя будут песочить на очередном совещании. Все надо предусмотреть.

У автомата с газировкой собралось несколько человек. Из рук в руки передавали металлическую кружку на длинной собачьей цепи.

Кирилл стоял в середине очереди, но его высокая фигура была приметна издали, даже в жидком свете сквозного коридора.

— Не тебя ли я встретил на ипподроме? — Греков похлопал его по плечу.

Кирилл с ответом не торопился. Он смотрел на светящееся окошечко с надписью «бесплатно».

— С ним разговаривают, а он… — вступился Стародуб.

— Ну.

— Что ну?! — Стародуб даже подпрыгнул от возмущения. — Баранки гну!

— Погоди ты, Иван Кузьмич, — раздосадовано осадил Греков. По-видимому, не стоило спрашивать парня об ипподроме. При всех. И отойти как-то неловко. — Значит, показалось мне.

— Значит, показалось, — в тон произнес Кирилл и придвинулся к автомату. Подошла очередь.

— И кончай прохлаждаться-то… Отец небось и в глаза тебя сегодня не видел. То курит, то пьет, — загомонил Стародуб.

Кирилл, не отстраняя кружки ото рта, махнул рукой. Жест был дерзкий, нахальный.

— Совесть имей, сопля. Начальник цеха ведь, — вступился стоящий позади рабочий.

Греков резко повернулся и отошел. Стародуб расстроенно погрозил пальцем, вздохнул и заторопился вдогонку.

— Извинись, Алехин, — все не успокаивались за спиной Кирилла.

Кирилл допил, лениво с затягом плеснул остаток в сторону, поставил кружку на место и, не обращая внимания на взбудораженную очередь, не торопясь направился к бледному высвету двери… А на душе у Кирилла стало прескверно. Побежать бы. Извиниться. Сорвался, мол. Все это глупое пижонство…

С появлением главного инженера нарушался установившийся ритм работы цеха. Греков видел, как поднялись головы над верстаками. Сейчас рабочие начнут подходить к нему с требованиями, жалобами, предложениями. Лишь Павел Алехин никогда не пользовался визитом главного инженера. Если ему что-то и было нужно, он всегда решал через начальника цеха. Не помогало, шел сам и в литейку, и к механикам, и к оптикам. Танк, а не человек. Встретившись глазами, Греков и Алехин только сдержанно кивнули друг другу. Зато Юрию Синькову Греков был рад. Он пожал сильную ладонь парня.

— Что нового в институте?

— Как сказать, Геннадий Захарович. Есть и новости. — Юрий пытался сдержать улыбку, но это ему не удавалось. — Вот. Первый вариант. — На ленте, которую он протянул главному инженеру, четко проступал рисунок замысловатой детали. — А это копия. В конструкторском чертили несколько дней. — И Юрий показал лист ватмана, где была изображена точно такая же деталь.