— Минут сорок, — поспешно ответил Греков.
— Постарайтесь уложиться в полчаса.
— Мы к этому долго готовились, Викентий Назарович, — возразил Греков и указал на диаграммы. — Стоит ли спорить о десяти минутах?
Головы сидевших по периметру длинного стола казались Грекову головами пловцов на дорожке бассейна при массовом заплыве.
И вдруг в самом конце этого дорожки он увидел Смердова.
Это было неожиданно, как взрыв.
— С приездом, Рафаэль Поликарпович, — поздоровался Греков.
Сидевшие за столом будто разом нырнули в воду, показывая свои затылки.
«Ненормальный, нашел время здороваться», — подумал Смердов, кивая в ответ. «Какого черта он прискакал? — удивился Греков. — Впрочем, хорошо. Для него и буду излагать, так все же лучше». И, дождавшись, когда все вновь «вынырнут», начал говорить:
— Каждое поколение людей считает свое время исключительным. Однако наше поколение имеет, по-видимому, наиболее серьезное основание думать, что именно конец двадцатого века является особо замечательным. Это эпоха научно-технической революции. Этот самый бескровный в истории переворот произошел внутри каждого из нас, определил наш образ жизни, хотя многие и не представляют достаточно четко, что же происходит на самом деле.
— Боюсь, что десять минут его не спасут, — вставил кто-то.
В кабинете зашевелились. Лужский побарабанил по столу пальцем. Греков взглянул на Тищенко. Профессор одобрительно прикрыл припухшие красноватые веки: мол, продолжайте.
— В нашей стране научно-техническая революция является самым серьезным оружием в достижении еще более высокой ступени развития общества. Именно ей сегодня уделяется огромное внимание. Именно она заставляет чувствовать особую ответственность каждого перед обществом. И как всякая революция, обостряет конфликты между людьми, живущими старыми нормами и новым поколением людей. Я имею в виду не возраст… — Греков вышел из-за стола и сделал несколько шагов к развешанным схемам. — Не замечать этого явления — значит обрекать дело, которым ты занимаешься, на гибель. Лично я это почувствовал. Мне стало неинтересно заниматься тем, чем я занимаюсь.
— Странная манера выступления на коллегии, — обронил Шульгин.
— Нельзя ли ближе к делу? — поддержал Курицын. — Сколько требуется денег, чтобы вам было интересно заниматься своим делом?
Грекову не хотелось начинать разговор с конца. Черт бы взял этого Христофора.
— Разрешите прежде объяснить, для чего заводу нужны средства. И как решается проблема… К тому же я выступаю на коллегии министерства. Извините.
— А не на рынке, — Прохоров укоризненно взглянул на Курицына. — Продолжайте, Геннадий Захарович! Очень интересно…
Греков украдкой взглянул на часы. Прошло ровно сорок минут.
— В заключение я хочу поблагодарить профессора Тищенко и его коллег по институту, — сказал Греков и направился к своему месту.
— Это мы поняли! — воскликнул Крылов.
— А вам я попеняю, — Тищенко строго взглянул на Крылова. — Вероятно, Викентий Назарович не знает, что член коллегии Крылов уже месяц не посещает курсы прогнозирования.
— Профессор, зачем вам электронные машины при такой памяти? — Крылов рассмеялся.
— Память у меня плохая. Но я готовился к коллегии и собрал досье на некоторых членов. Опыт у меня на сей счет большой. А между тем, — продолжал Тищенко, — тут поднят вопрос огромной государственной важности. Проделана значительная работа…
— И не впервые, — вставил Прохоров.
— Да. Не впервые. Я весьма благодарен Грекову, что он не отступил.
— Пока не отступил! — уточнил Курицын и откинулся на спинку кресла. — Мы еще не списали деньги, которые заморожены в Перми. Первоклассные электронно-вычислительные машины загружены на пять процентов. А тут вообще предлагают бог весть что. Добровольно ликвидировать важнейшие службы завода. И ходить с протянутой рукой… С жиру бесятся.
— Именно, — подхватил Леонид Платонович.
Лужский призвал высказываться организованней. Первым взял слово Шатунов. Направляясь к стенду, он мимоходом о чем-то спросил Грекова, но тот не расслышал. Тон Шатунова был холоден, официален, словно это не он восторженно кричал в трубку: «Привет, Грек». И вид какой-то брезгливый.
— Мы с Гасаном Махмудовичем детально ознакомились с запиской главного инженера…
Эксперт с восточной фамилией согласно кивнул.
— И пришли к выводу, что министерство не должно оставлять этот вопрос без внимания… — Шатунов говорил уверенно. В то же время с величайшей почтительностью ко всем, включая и явных противников проекта. Он умело выделял те места доклада, о которых не было спорных мнений. В итого получалось, что Греков на верном направлении. — Совет Министров и Госплан должны поддержать проект, если составить толковую записку с должным обоснованием.
Читать дальше