Денис Драгунский - Господин с кошкой

Потом я узнал, что Пирс, как бы это сказать, был спутником жизни Бриттена с самых юных лет до его смерти.

А сильно потом я посмотрел «Пианистку» по роману Еллинек.

Там тоже кто-то пел «Зимний путь». Но не так, совсем не так.

Какие тут уроки? Где?

Да в каждом мгновении, в каждом движении и звуке. В случайности всего, что происходит.

Давно это было. Пришли к нам на дачу местные рабочие. Новую помойку отрыть, кажется. В очень веселом настроении.

Один говорит:

— У Симонова были!

Другой говорит:

— Ух, юморист! Прямо идем смеемся всю дорогу!

— Да, отмочил! — говорит первый.

Строгий облик сухощавого, серебряно-седого Симонова как-то не вязался с такими словами. Понимаю, если бы так про Червинского сказали. Или там про Дыховичного и Слободского. Вот эти — на самом деле юмористы. Комедиографы и вообще шутники.

Помню, как Владимир Захарович Масс, сам эстрадный юморист, говорил, что с трудом высиживает застолье со своими коллегами: «Ну, все время хохмы и каламбуры! Сил моих нет, скулы сводит!»

Вот я и спрашиваю:

— Чего же это он отмочил?

Они говорят:

— Приходим, калитка отперта, заходим на участок. К крыльцу подходим, кричим «хозяева, хозяева!». На крыльцо сам выходит. Трубку курит. Мы говорим: «Работа есть, Константин Михалыч?» Он говорит: «Да работы-то много. Вон у сарая крыша течет. Вон забор заваливается. Яблони окопать надо. Полно работы…» Мы говорим: «Константин Михалыч, да мы мигом, да мы сейчас!» А он говорит: «Да погодите!» Помолчал, трубку покурил и вздыхает: «Работы много, да что толку. Денег нет».

— Все случайно вышло, — сказал Василий Матвеевич С., представитель нашей страны в одной из ООНовских гуманитарных организаций. — Я тогда на «скорой» работал, водителем. Была у нас одна врач. Старше меня, но не очень. Мне двадцать два было, а ей под тридцать. Все говорили, что она развратница.

Красивая? Черт знает. Если всё по отдельности — ничего такого. Нос курносый, глаза широко расставленные. Фигура в рюмочку, талия — двумя ладонями. Ножки не очень, правда. Но какая чепуха, все эти ножки-глазки! — Василий Матвеевич отпил коньяку и перевел дух. — Смотрю на нее, всё внутри дрожит.

А она со мной вежливо и деловито. Добрый день. Адрес такой-то. Чемоданчик подержите, пожалуйста. Спасибо. До свиданья.

Один раз ночь была, лето, приехали с вызова, на станции никого нет. Она нагнулась к столу, что-то пишет, я не стерпел и хвать ее за задницу. Она повернулась, посмотрела мне в глаза секунды три, и поцеловала. Ох, как мы целовались. Потом сама меня раздела. Господи, твоя воля, я эту голую тонкую крепкую талию в руках держу, рассвет, сизая дымка, и такая женщина. Сильная, страстная, влюбленная, и вся моя.

Едва дождался следующего раза. Купил сок, пирожные, чтоб было все приятно. Обнял ее за плечи, а она выдернулась:

— Что с вами? Вы в уме?

Я говорю:

— Татьяна Сергеевна! Таня! Ты что?

— В каком смысле? — морщит переносицу.

Я подумал — может, я на самом деле не в уме?

— Таня, — говорю, — ты же во вторник вот тут, на этой кушетке…

— Ах, вон вы про что, — смеется. — Да, правда. Ну и что? Это был сон. Наша общая внезапная фантазия. И я прошу вас, прошу тебя, милый Вася, не надо эту фантазию портить. Уж не знаю, кем я тебе приснилась, а мне приснилось, что ты прекрасный, сильный, властный мужчина. А ты просто шофер. Докторша и шофер! Как это пошло, Вася.

Нарочно говорила с ударением на «о» — шофер, — чтоб мне обиднее.

Я эту смену с ней отъездил. Но завтра уволился.

Раннее лето было. Решил в такси пойти.

Но подумал: нет, брат, шалишь! И сел готовиться в мединститут. Почти год готовился. Поступил. Тем более я после армии, член партии, все такое.

Тяжело учиться было. Ведь я по натуре не врач. В гное ковыряться не люблю. Но ничего. Даже в аспирантуру поступил. По специальности «организация здравоохранения». Стал доцент, потом профессор, потом на международную работу двинули.

— Вот, — Василий Матвеевич взял рюмку и понюхал коньяк. — А потом нашел ее. На той же станции «скорой помощи», представьте себе. Прихожу. Она не узнает: я уже седой, короткая стрижка, костюм французский, крокодиловый кейс. А она все такая же. У меня, честно, сердце заколотилось.

— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, — говорю. — Я шофер Вася. Ныне профессор медицины в ранге советника-посланника. Айда в Париж, Таня? — И визитку протягиваю.