Роберт Крейг - Грязные танцы

Ах, если бы те вещи, о которых я действительно мечтал стать писателем, встретить женщину, что заинтересовала бы меня и в то же время была увлечена мной, – происходили бы с такой же легкостью.

Я не могу быть писателем из-за недостатка таланта и не владея навыками ремесла. И, кроме того, я никогда не знаю, что же точно я хочу сказать. У меня нет терпения и дисциплины, выдержки, чтобы закончить произведение. Даже дописать вторую главу мне кажется непосильным занятием. Даже сейчас, когда я пишу это, впервые от первого лица, будучи прямым и честным, я уверен, что не преуспею. И звучит это скорее не как оригинальное признание, а как продолжительное нытье.

Но зато я могу сказать, что, по крайней мере, пытался. Я накопил достаточно денег на годичный отпуск. Это время вряд ли хоть наполовину вышло, а деньги уже почти истрачены. Этот эксперимент только продемонстрировал мне, что даже отпуска в десять лет окажется недостаточно.

Я приехал в Брэдфорд, чтобы писать здесь по двум причинам. Первая – здесь живет Стюарт, мой друг. Также я однажды видел Леса Доусона, который говорил, что у него в молодости имелось стремление поехать в Париж, чтобы написать роман. Однако у него ничего не получилось – слишком многое там его отвлекало от работы. Умнее, говорил он, было бы поехать в Брэдфорд.

Полагаю, я пишу это, чтобы попробовать сконцентрироваться на своих мыслях и посмотреть на себя со стороны, проанализировать поражения, чтобы понять, почему у меня не ладится с женщинами.

Я знаю, что Наташа не будет со мной встречаться. Это знание должно бы заставить меня забыть ее и уйти. Но я все никак не могу отделаться от ощущения, что мне просто не хватило удачи и времени. Я встретил ее в неподходящее время. В любое другое время я бы…

Джоффри добрался до конца страницы. Он пересчитал свои деньги. Если он вернется в Америку, в свой дом, работа поможет ему сосредоточиться на тех вещах, которые ему удаются. По крайней мере, он знал, что, если теперь ему встретится Джанетт, он расценит это просто как досадное недоразумение. «Как я вообще мог быть таким дураком?»

Теперь он принимал себя таким, какой он есть. Джоффри взял новый лист бумаги.

Когда я взрослел и начал сознавать, что мальчики отличаются от девочек, что в девчонках есть что-то, что вызывает не чувство вражды, а наоборот, мой подход к ним немедленно стал неправильным. Пока мои друзья дразнили и подначивали девочек, и это заканчивалось физическим контактом, – я доверял им и слушал их жалобы. Я всегда верил в то, что женщины лучше нас, что они ведут себя более порядочно. Что их мысли чище и они, вероятно, честнее.

Джоффри откинулся в кресле и стукнул себя ладонью по лбу, внезапно осознав, что сделал открытие: его вера в то, что женщины лучше мужчин, была в корне не верна.

Он перечитал последнее предложение. Он вернется домой – в Америку. Но сперва отправится к Наташе и скажет ей: «Я всегда верил в то, что женщины лучше нас, что они ведут себя более порядочно. Что их мысли чище и они, вероятно, честнее».

На следующее утро Джоффри перечитал то, что написал. Он начал гадать, как отреагировала бы Наташа, если бы он сказал ей правду.

«Что ты имеешь в виду? – могла бы она спросить. – У тебя на самом деле есть деньги?»

«Не такие, что мне не надо работать. Я просто взял год отпуска, чтобы написать роман, но не преуспел в этом. Зато у меня есть хорошо оплачиваемая работа и устоявшийся образ жизни. Так что все, что ты надеялась от меня получить, – это правда. В некотором роде. И я здесь, чтобы сказать, что, если ты хочешь попытаться, чтобы отношения между нами возобновились, я согласен».

Он пойдет и встретится с Наташей, ничего не планируя. Он пойдет сегодня, когда она вернется с работы.

После Джанетт и теперь Наташи я должен признать, что мое невезение – это еще не все. Женщины ничем не отличаются от мужчин. У нас одни секреты, одинаковые эгоистические, грязные мысли. Разница только в том, что сексуальный инстинкт проявляет себя по-разному.

Женщины не хуже и не лучше мужчин. Предлагая себя, я требовал от Наташи совершенства, но сам я от этого далек. Женщина, которая выглядит как Наташа, интеллигентная и сообразительная, приносит в отношения больше, чем я. Мне выпал этот шанс, и я буду идиотом, если упущу его только потому, что во мне сидит старая реакционная вера, будто меня должны хотеть независимо от обстоятельств. Я пойду и встречусь с ней, скажу ей честно, что я чувствую, и буду надеяться – и молиться! – что мне удастся ее убедить.