Роберт Крейг - Грязные танцы

– Но я уже взял билеты, – запротестовал он. – Тебе понравится, я обещаю.

В театре, в ожидании пока поднимется занавес, непрошенные мысли настойчиво, несмотря на то что Анна их игнорировала, лезли ей в голову: она не подходит мужчине, который считает что театр это идеальное место для первого свидания. И меньше всего театр годится для свидания с женатым мужчиной. Девушка пыталась не придавать этому значения: основной причиной, по которой кавалер ей нравился, было как раз то, что он отличался от остальных.

Анна мельком взглянула на профиль Ричарда, пока тот изучал программку. Лицо ее по-прежнему было обращено вперед, одни только глаза скошены так, что Девушка могла наблюдать за кавалером без его ведома. Его профиль притягивал: мужественный подбородок, нос правильной формы и синева вокруг челюсти, там где должны расти волосы. Пожалуй, Ричард стоит того, чтобы вытерпеть Шекспира.

Пьеса началась, и девушка приложила все усилия, чтобы уследить за действием и понять речь актеров. Во время смены декораций Ричард извинился и попросил разрешения выйти в туалет. Анна сосредоточилась на пьесе, пытаясь уловить смысл. На сцене была битва, и мужчина влюбился в женщину.

Пятнадцать минут спустя, переживая из-за отсутствия Ричарда, она включила мобильник и набрала текстовое сообщение – к недовольству ее надутых соседей – «Где ты»? Через некоторое время, когда Анна снова включила мобильный, ей пришел ответ: «В баре. Допиваю третий коктейль. А где ты?»

Девушке с трудом удалось обуздать свой гнев по пути из зрительного зала в бар.

– Ты же пропустишь всю пьесу! – возмутилась она, не добавив, однако, при этом: «Ну и ловко же ты устроила».

– Я что-то тебя не понимаю, – возразил кавалер. – Ты хочешь смотреть пьесу, когда здесь подают алкогольные напитки?

И Анна осталась с ним, радуясь, что ее так разыграли. Остаток вечера они провели в баре, пили и шутили на тему, какие же они все-таки некультурные.

– Я понимаю под удачным вечером возможность развалиться на диване и посмотреть хорошее видео, – поведал Ричард Анне.

Мимо них прошла соблазнительно одетая женщина: полный макияж, стройная фигурка, блондинка.

– Здорóво, – сказал Ричард, будто бы обращаясь к ней, и озорно улыбнулся, чтобы подразнить Анну.

Та ткнула его в коленку.

– Она проститутка, – сказала Анна.

– Ты говоришь так, как будто это плохо.

Беззлобно поддразнивая подружку в этой манере, Ричард знал, что Анна создана для него.

Она рассказывала ему забавные случаи из своей жизни, которые обычно слышала от нее только Наташа, или хотя бы они приберегались для мужчин, которых она знала гораздо лучше… Истории про то, как она напивалась, про какие-то проказы, о сексе и бывших приятелях. Анна испытывала его терпение, не переходя ту грань, за которой могло последовать разочарование, но, в конечном счете, она чувствовала себя свободной сообщать ему любые детали. Анна знала – уже знала – что назад дороги нет. Они могли рассмешить друг друга, а смех – один из сильнейших афродизиаков. Они были открыты, доверяя друг другу настолько, чтобы показать свои лучшие и свои худшие стороны. Лишь в одном Анна хотела бы себя предостеречь: она пожелает иметь больше в будущем. Кто отказывался от большего счастья? Но она знала, что это ей не светит.

Ричарду нравились истории Анны и то, как она их рассказывала – все более торопливо, по мере того как ее возбуждение росло; так что он даже вынужден был попросить ее говорить помедленнее, чтобы понять суть.

Ему понравилось, что в начале вечера девушка была достаточно осторожна в выборе выражений, но теперь ее речь стала очень многословной.

Ричард оставил свою машину на стоянке возле театра, и в такси по пути к дому Анны они поцеловались перед тем как расстаться. Ричард не стал говорить Анне, что он провел чудесный вечер, что он бы хотел увидеть Анну снова и как она ему нравится. Обычно такие вещи вылетали из его уст только тогда, когда на самом деле ничего подобного в виду не имелось.

Наташа еще не спала.

– Ну как все прошло?

– А Джофф звонил?

Ричард вернулся домой, размышляя, что будет дальше. Эта территория еще им не исследована, Анна представляла хитрую головоломку. Удивительно, что между ними не было никаких недомолвок. Опыт общения с ней был совсем недолог: они друг друга не проверяли, не рассказывали сказки, не ссорились, выливая друг на друга поток взаимных обвинений, но он уже все о ней знал. Только одно чувство осталось у Ричарда в загашнике – это страх. Он начал встречаться с Анной, потому что хотел перемен; он мечтал о свидании с женщиной, которая бы не была одержима тем, как выглядит, что на ней надето и сколько она весит. Ричарду нужна была симпатичная и естественная, и он готов был променять потрясающую красотку на девушку, рядом с которой не требовалось больших усилий для поддержания беседы: такую, что могла бы сама начать и поддержать разговор, умела бы давать умные ответы и отпускать острые реплики. Он мечтал об этом, но оказался не готов к тому, насколько это будет чудесно, захватывающе и даже сексуально.