Роберт Кормер - Шоколадная война

Ричи наблюдал за девочкой – она уплывала.

- Я с тобой, Хови. И так с этого момента: «…не буду продавать шоколад», — девочка почти исчезла из их поля зрения, скрылась от глаз в толпе, наводнившей тротуар. — Хочешь сделать это официально, я полагаю, собрать классное собранье?

- Нет, Ричи, мы не в детском саду. Каждый пусть решает сам за себя. Хочешь продавать – пожалуйста, не хочешь – твое личное дело.

В голосе Хови сиял авторитет, словно тот вещал на весь мир. Ричи слушал с трепетом. Он был рад, что Хови водил руками по воздуху, и, может быть, некоторому влиянию его лидерства, умножившего уважение Ричи к нему. Его глаза вернулись на улицу, в поиске других девочек для наслаждения.

Потная взвесь висела в воздухе – прокисший дух гимнастического зала. И даже, хотя тут никого и не было, то последствия протяженной гимнастической разминки задержались надолго. Вонь мужского пота из подмышек и от ног, гнилой запах старых кроссовок и прелых носков. Что было одной из причин неприязни Арчи к спорту – он ненавидел все, что выделялось человеческим телом, будь то моча, кал или пот. Он ненавидел гимнастов, потому что процесс их вспотевания был слишком быстрым. Он не мог видеть их слизкие и липкие тела, промокшие насквозь от их собственных физиологических выделений. Футболисты ко всему одевались в униформу, а боксеры – только лишь в трусы и перчатки. Взять такого, как Картер: сгусток мышц, и каждая дырочка, каждая пора сочится потом. Если оставить его в трусах и боксерских перчатках, то это бы выглядело отвратительно. Арчи избегал спортсменов. Он был легендой этой школы, о чем многие и не мечтали, но при всем при том он изо всех сил избегал Эдда, преподающего физкультуру. А теперь он был здесь в ожидании Оби. Оби оставил записку на двери его шкафчика: «Встретимся в гимнастическом зале после последнего урока». Оби любил драматизм и также знал, что Арчи терпеть не мог это место, и еще назначил здесь ему встречу. «Ой, Оби, как же ты меня ненавидишь», — подумал Арчи. Хорошо было иметь дело с людьми, которые тебя ненавидят, это держит тебя на кончике ножа. И когда втыкаешь в кого-нибудь из них иголку (что он постоянно проделывал с Оби), то чувствуешь себя с ними на равных и не переживаешь за собственную совесть.

Но в эту минуту в нем копилась досада на Оби. Где его черт носил? Сидя на одном из сидений трибун пустого гимнастического зала, Арчи внезапно обнаружил тут тишину и покой – то, чего в последнее время так ему не хватало. «Виджилс»: все эти задания, постоянное давление, как сверху, так и снизу. В большинстве случаев это были срочные задания, и каждый ждал от Арчи свежих решений. А у Арчи в голове было пусто, никаких идей. Вдобавок, его низкие отметки. В этот период у него определенно не шел Английский, просто потому, что по этому предмету нужно было много читать, а у него на это не было времени – лишних четырех или пяти часов каждый вечер, чтобы добраться до этих паршивых учебников. Иначе говоря, между «Виджилсом» и успеваемостью у него просто не было времени на самого себя и даже на девушек. Он не мог в полной мере уделить внимание своей подруге из женской католической школы «Мисс Джеромс», живущей в квартале отсюда. Единственный день в неделю он мог питаться ее сладостным взглядом, и это было в машине по дороге домой. Говорил только кто-то один из них. Они могли долго ехать в объезд и где-нибудь остановиться, чтобы немного перекусить или просто посидеть за столом. Но все остальные дни вместо этого, каждый день он был здесь, поглощенный заданиями «Виджилса» и уроками, заданными на дом, жонглируя всеми этими делами и, наконец, выслушивая глупые замечания от Оби. «Встретиться со мной в гимнастическом зале…»

Наконец, вошел Оби. Он не просто вошел, а хорошо подготовился прежде, чем войти. Он заглянул в дверь, оценил запахи и хладнокровно по шпионски подкрался на цыпочках – Христа ради.

- Хай, Оби. Я – здесь, — сухо дал о себе знать Арчи.

- Хай, Арчи, — сказал Оби, когда его кожаные пятки зацокали по полу гимнастического зала. В этой школе было правило: входить в гимнастический зал только в кроссовках, но в большинстве случаев каждый игнорировал это правило, за тем исключением, когда кто-то из Братьев мог сюда зайти.

- Что ты хотел, Оби? — спросил Арчи, сразу без подготовки перейдя к делу, сохраняя голос ровным и сухим как Сахара. Факт, что он был удивлен встречей и местом ее проведения. Арчи не хотел углубляться в подробности, и он прямо сказал: