Нагиб Махфуз - Путешествие Ибн Фаттумы

Я вернулся на стоянку каравана и переложил динары в одну из сумок.

— Мы трогаемся завтра на рассвете, — обратился ко мне караванщик.

— Я остаюсь, — не раздумывая ответил я.

Как только взошло солнце, я направился к шейху. Ко мне присоединилась группа вновь прибывших, и мы уселись полукругом почти нагими, едва прикрывшись. Шейх обратился к нам:

— Любите труд и не придавайте значения оценкам и наградам.

После недолгого молчания он продолжил:

— Первая ступень — умение полностью сосредоточиться.

Он хлопнул в ладоши и сказал:

— При полной концентрации человек погружается в себя.

Он начал петь, а мы ему подпевали. Пение перенесло меня в другой мир. При каждом куплете в моем сознании начинал бить энергетический источник.

Я вернулся на свое место под пальмой и приступил к практикам, начав борьбу внутри себя. В жестокой схватке я сошелся с образами из моей прошлой жизни. Они завоевывали меня любовью и благополучием, я же изгонял их страданием, днями мучений, решимости и надежды. В начале каждого занятия перед речитативным пением нас наставляли любить труд и пренебрегать оценками и наградами. Нам внушали:

— Так вы соединяетесь с духом существования.

Убеждая нас концентрироваться, шейх говорил:

— Это откроет вам врата к сокровищам внутри вас. Там, в стране Габаль, до истины доходят умом и скрытыми силами, возделывают землю, строят заводы, устанавливают справедливость, добиваются свободы и приходят к абсолютной чистоте.

Я возвращался к своему одиночеству и мечтал о дне, когда смогу совладать со своими внутренними страстями и справиться с хаосом в своей стране, чтобы заново создать справедливое государство для правоверного народа. Время идет, и я забывал о нем, не считая, сколько пронеслось дней и месяцев. Я, как сосуд, наполнялся верой, и в замутненности уже видны были искры просветления.

Однажды я проснулся еще до рассвета и тотчас отправился к шейху. Он сидел при свете звезд. Я занял свое место, сказав:

— Вот и я, владыка.

— Что тебя привело? — спросил он меня.

— Мне был зов от вас, — уверенно сказал я.

Он был доволен:

— Это первый шаг к успеху. Капля — начало дождя.

Мы молча ждали прихода других, пока не образовался наш полукруг. В утреннем свете лицо шейха казалось скорбным. Как обычно, он начал петь, и мы вторили ему, но не ощущали радости. Прежде чем мы попрощались с ним, он сказал:

— Зло приближается, встретьте его с подобающим вам мужеством.

Больше он не произнес ни слова, несмотря на наши вопрошающие взгляды.

Ранним утром следующего дня нас разбудил шум и ржание лошадей. Мы выглянули и увидели факелы, разбросанные по земле как звезды. Приближалась армия конных и пеших. Без предупреждения она брала Гуруб в кольцо. Все бросились к шейху и, храня молчание, расселись вокруг него. Мы пели до восхода солнца. А с восходом появился полководец со своей стражей. Они остановились перед нами. С первого же взгляда я понял: они из армии Амана, и с беспокойством подумал, захватили ли они Халяб?

— Ввиду того, что между нами и Халябом идет война, и на том основании, что нам стало известно, что якобы в Халябе думают о захвате Гуруба, аманцы взяли последний в кольцо, сказал полководец. — Соображения безопасности требуют, чтобы мы заняли вашу территорию.

Воцарилась тишина, никто из нас не проронил ни слова. Полководец продолжал:

— Если хотите остаться, вы должны обрабатывать землю и примкнуть к рабочему народу, иначе мы снарядим караван, который отвезет вас в страну Габаль.

Ответом снова было молчание, прерванное шейхом, который обратился к нам с речью:

— Выбирайте то, куда смотрит ваша душа.

Они закричали наперебой:

— Страна Габаль! Страна Габаль!

— Вы столкнетесь со страданиями, а у вас мало опыта, — предупреждал шейх.

Но они настаивали, выкрикивая:

— Страна Габаль! Страна Габаль! Полководец решительно заявил:

— Тех из вас, кто будет обнаружен после ухода каравана, мы будем считать военнопленными.

На рассвете караван покинул территорию Гуруба. Впервые он целиком состоял из паломников и путешественников, в нем не было ни одного купца. Меня охватили тревога, печаль и сожаление о том, что нам пришлось прервать наши занятия. Хотелось, чтобы по пути у нас появилась возможность возобновить медитацию, которая облегчила бы трудности, ожидающие нас.

С восходом солнца открылась ровная пустыня, в которой повсюду виднелись источники воды. Мы шли месяц, пока путь нам не преградила зеленая гора, которую невозможно было обойти ни слева, ни справа. Мы должны были перейти гору, сначала поднявшись, а затем спустившись. Перед нами раскинулось широкое ущелье, постепенно уходящее вверх, и мы направили туда караван. Время от времени моросил дождь и скрашивал наше одиночество. Днем мы шли, а ночью останавливались на привал. Так за три недели мы поднялись на вершину. Это было ровное плато, покрытое буйной растительностью. Стоя на его краю, шейх произнес: