Нагиб Махфуз - Путешествие Ибн Фаттумы

— Гам, хозяин гостиницы.

Я пожал ему руку:

— Кандиль Мухаммед аль-Инаби, путешественник.

— Ужинать желаете?

— Я поел в дороге.

Он сказал, улыбаясь:

— За проживание и питание — динар в сутки. Оплата вперед.

Посчитав, что мое пребывание продлится десять дней, я вручил ему десять динаров.

— Вы откуда? — спросил он меня.

— Из страны ислама.

— В Хире разрешен только культ Хиры, — предупредил он.

Это напомнило о моих несчастьях.

— А что за религия в Хире, господин Гам?

— Наш бог — наш король.

Он удалился, услышанное шокировало меня. Я задул свечу, лег в постель, накрылся и подумал: то луна, то король. Какие заблуждения! Но, послушай, разве в твоей стране Султан не ведет себя, будто он Бог?! Наслаждайся покоем после тягот путешествия, насладись сном после всех жизненных испытаний.

К собственному удивлению, я проснулся рано и тотчас осознал, что ото сна меня пробудили громкие крики, доносившиеся с улицы. Я открыл окно и увидел в утреннем свете многочисленную армию конных и пеших, марширующую под барабанную дробь к воротам города. Я смотрел и недоумевал…

Когда дорога опустела, я попросил завтрак, и мне принесли на медном подносе молоко, масло, сыр, хлеб и гроздь винограда. Я хотел было поинтересоваться у слуги, куда отправилась армия, но осторожность не позволила мне это сделать. Я оделся, чтобы выйти, и заметил, что у входа в гостиницу толпятся люди. Народ переговаривался:

— Это война, многие предсказывали…

— Наверняка, против Машрика.

— Чтобы освободить его народ от пятерых тиранов.

— Машрик ожидает новая история под властью справедливого бога.

Мне стало трудно дышать, мысли закружились вокруг Арусы и ее сыновей. Что с ними будет? Ведь к войне Хиру толкнуло не желание освободить народ Машрика, а стремление завладеть пастбищами и сокровищами пяти господ. Людей, поклоняющихся луне, только жестоким принуждением можно заставить поклоняться королю. Души погибнут, девушки будут обесчещены, тысячи превратятся в беженцев. Но разве не то же происходит во время войн, что разгораются между людьми одной веры, призывающей к братскому единению?! Не успел я выйти из гостиницы, как ко мне подошел Гам.

— В преддверии тяжести войны, — сказал он, — плата за гостиницу поднимается на полдинара.

Подчинившись, я заплатил, а он сказал с улыбкой:

— Не так уж и дорого за освобождение рабов!

В душе я проклинал и его, и все лживые лозунги. Охваченный волнением, я направился к гостинице у рынка. Купцы, прибывшие с нашим караваном, собрались в зале. Я присел рядом и прислушался к их разговорам.

— Военное время небезопасно.

— Все наши деньги до последнего дирхама могут пропасть.

— Но в то же время цены поднимаются.

— А дополнительные налоги?

Владелец каравана сказал:

— Войны велись всегда, и выгоды в них для торговцев больше, чем потерь. Не думаю, что эта война продлится долго. Хира несравнимо сильнее Машрика. Меньше чем за неделю все закончится.

Все мои мысли были об утраченной семье, и я решил остаться в Хире, ближе к Машрику. У меня появилась новая надежда, что после того как Машрик войдет в состав Хиры, я смогу поехать туда, и Господь своей милостью и щедростью воссоединит меня с семьей. Возможно, я смогу жениться на Арусе. Тогда мы вместе продолжим путь к новой Родине и новой вере.

С обретенной надеждой жизнь показалась мне лучше. Душа радовалась прогулкам и знакомству с Хирой, столицей государства Хира. Я постоянно ходил, не чувствуя усталости. Смотрел, слушал, запоминал. Город — как один из многих в моей стране. Площади, сады, улицы, кварталы, здания, дома, школы, больницы — все густо заселено. На каждом углу по полицейскому, при этом мест для танцев и пения было в изобилии. На огромном рынке в многочисленных лавках продавались товары и местные, и из других стран. Мягкая осенняя погода располагала к активной деятельности. Каждый день приносил открытия, наблюдения и новые записи. Время от времени я наведывался в рыночную гостиницу, где встречался с купцами или беседовал с хозяином каравана. Однажды тот заметил:

— Климат в Хире довольно умеренный. И лето можно перенести, и зиму пережить.

Когда я заговорил о многочисленных полицейских, он сказал:

— Это ради безопасности, они охраняют государство.

Я бродил по красивым и спокойным кварталам богачей. Дворцы — шедевры, жители перемещаются в паланкинах. Я также побывал и в бедных районах с их полуразвалившимися лачугами и атмосферой печали среди несчастных людей. Я поделился с караванщиком: