- Все будет а-атлично!
Пустая бутылка, на дне носится забытая розовая капля. Кровь перестала капать, моя тоска и пустота исчезли - безалаберный ангел забрал их с собой, как выяснилось вскоре - вместе с телефоном и кошельком.
...Бене прибежала ранним утром в субботу, с теплыми круассанами и почти таким же теплым взглядом.
- Все будет хорошо, Марина, я просто уверена. Вчера ночью я звонила тебе, но ответил пьяный мужчина. Не Мишель, mais non. Совсем другой голос.
- Я потеряла телефон.
Бенедикт всплескивает руками, говорит: "Merd!"
Мускулистые, накачанные облака текут по небосклону, трава под ногами волнистая, как звуки арфы. Я спускаюсь к пляжу, заставленному полосатыми шезлонгами, набухшее солнце поджаривает пляж на медленном огне. В беленых стенах виллы на Кап-Ферра крепко спит Миша, и Доминик запоминает, как он хмурится во сне. Мой ангел, сидя на вокзале - нога на ногу, - пересчитывает улов: два пузырька с оранжевым лаком, три бутылки вина, пять пачек сигарет россыпью, презервативы с ароматом вишни, подержанный телефон и кошелек с парой сотен евро, одна рассказанная жизнь и одна обманутая любовь. Кровоточащая и загадочная русская душа накрепко перебинтована умелой медсестрой. Старуха на площади гладит морду барельефной собаки.
И вечером снова будут звезды.
ЗВЕЗДА НАД ПРОПАСТЬЮ
В Мустье-Сен-Мари русские не приезжают, их редко выносит дальше Канн и Антиба. И когда Бенедикт - полюбившая наших туристов всем своим кошельком - торжественно озвучила маршрут новых клиентов, я не поверила своему уху. Кастеллан, Сюблим, Ла-Палюд, Мустье? Гурманы, щебетала Бенедикт.
Клиенты остановились в отеле "Windsor", что о них тоже говорило недурно - удобная, уютная гостиница, какую никогда не предложат в турфирме. Люди с подобными вкусами вполне могли бы путешествовать самостоятельно - но, как выяснилось позднее, у Кирилла временно не было водительских прав, а его жена Анастасия (которую я стала называть Анестезией - не в лицо, разумеется) накачивалась "Тавелем" с утра пораньше и даже чисто теоретически не могла быть допущена за руль. Вино было для нее обезболивающим, анестезией - без вина Анастасия не могла даже шагу ступить.
Холеная, вылощенная Анестезия: накладные ногти на руках и ногах, лишние волосы без сожаления выдраны, нелишние лежат естественно и мило... По утрам нам с Кириллом приходилось ждать по нескольку часов - Анестезия принимала ванну с семи утра, как настоящая парижанка. Другое дело, что парижанки редко запираются в ванной с бутылкой "Тавеля"... Три ящика этого "Тавеля", с птичкой на этикетке, путешествовали в багажнике, рядом возлежал чемоданчик с косметикой и кремами. Анестезия смотрела в окно истерически-веселым взглядом, требовала останавливаться возле каждой церковки и размашисто, по-православному крестилась. Яростнее всего она ждала обеденного времени и особенно ужина - когда можно будет надраться без всякого смущения.
За время работы у Бене я навидалась всяких клиентов, и такая семейная парочка была всего лишь очередной в списке. Увы, спившихся русских дамочек мне уже доводилось возить по Франции с Италией, и я уверена, что они неслучайно выбирают страны с богатыми винодельческими традициями. Анестезия меня почти ничем не удивила, а вот Кирилл...
Его любовь четвертой путешествовала с нами. Она сидела рядом с пьяной дурной бабой на заднем сиденье и бережно обнимала ее за плечи. Она забирала у Анестезии пустые бутылки и покупала ей простонародные сувениры в крестьянских лавках. Она, эта любовь, была такой деятельной и такой беспомощной... Когда мы проезжали через Горд и Анестезия вырубилась еще в машине, пропустив самые лучшие виды и долгий ужин с гигантской корзиной разномастных сыров, которую официант поставил на стол запросто, как салфетки, я спросила Кирилла: неужели он не видит, что все зашло слишком далеко? "Тавель" или водка - разницы нет, Анестезия спивается, точнее, она уже давно спилась...
Я спросила и пожалела об этом. Не потому, что испугалась клиентского гнева и жалоб в агентство, а потому что после моего вопроса Кирилл сжался, будто бы я ударила его по щеке.
Я могла бы догадаться сама. Он не может предъявлять жене никаких прав, потому что нельзя предъявлять то, чего нет. Она не любит его и никогда не любила, она всего лишь позволяет ему жить рядом с собой. Ей хотелось ребенка - но, как они ни старались, забеременеть у Анестезии не получалось. Поначалу она утешала себя малыми порциями вина, потом рюмка доросла до бутылки, и, в конце концов, когда Анестезия все же забеременела... Альфа-фетапротеин, обязательный анализ для беременных, который сдают на большом сроке, выявил уродство плода. На слове "плод" Кирилл поперхнулся. На слове "уродство" подавилась я. Неудобные слова для говорящих. И слушающих.
Читать дальше