Брэдли Дентон - Лунатики

Стивен не сразу ответил, и Кэти изучала его лицо, пока он смотрел на Хэлли. Но выражения его лица она не поняла. Как-то странно залегли морщинки в углах его глаз. Она даже не видела самих глаз, потому что в линзах очков Стивена отражался свет фонаря. Но морщинки у глаз и щеки – их она видела. Мускулы напряглись, но не так, как если бы Стивен сердился.

Кэти не понимала, что это значит. Но ей это не понравилось. Она почувствовала то же, что несколько минут назад, когда Клео и Тони подбежали к Хэлли и взяли ее за руки.

– Я думаю, в каком-то смысле, – тихо промолвил Стивен, – остальные в еще большем психологическом тупике, чем Джек. В конце концов, – Стивен смотрел на восток, и теперь в его очках отражалась полная Луна, – Джек, по крайней мере, знает, чего хочет.

– А остальные не знают? – фыркнула Хэлли. – Говори за себя, Стив.

– Я не знаю, – сказал он.

Эти три слова и то, как он их сказал, все прояснили. Теперь Кэти понимала, почему Стивен так выглядел. Она знала, чего он хотел.

Он хотел Хэлли.

И это несправедливо. Это так несправедливо. Хэлли не лучше Кэти ни в каком отношении. Она не умнее. Она не симпатичнее, покорнее или мудрее. Она даже не такая же хорошая мать, какой стала бы Кэти, будь у нее шанс.

Если Стивен собрался хотеть кого-то еще, почему он по крайней мере не мог возжелать ту, которая в каком-то смысле лучше ее? Например, Кэролин. Это Кэти могла бы понять. Даже посочувствовать. Физическую страсть она могла понять.

Сейчас она хотела одного – найти Арти и позволить ему опять отыметь ее на заднем сиденье «тойоты». Теперь она бы даже не возражала против синяков.

– Смотрите! – сказал Тони, показывая на подъездной путь. – Импотент возвращается!

Кэти посмотрела, обрадовавшись предлогу отвернуться от Стивена и Хэлли. И впрямь: Леонард Дьякон перешел дорогу и приближался к ним. Его волосы были всклокочены, и он жевал кончик галстука. Он шел так, будто двенадцать часов ехал на велосипеде.

Хэлли присвистнула:

– Хуево выглядит наш Ленни.

– Мама! – сказала Клео, наступая ей на ногу.

– Ладно, извини, лапушка, – сказала Хэлли. – Но он правда так выглядит.

Леонард Дьякон остановился передними, покачиваясь. Его глаза походили на сваренные вкрутую яйца.

– Я должен принести извинения, – сказал он Хэлли голосом, приглушенным из-за того, что он все еще жевал галстук. – Я ошибся в том, что, как мне показалось, я видел на утесе Боннелл сегодня вечером. Наверное, это было игрой лунного света. Поэтому я сейчас иду внутрь, забираю свою жалобу и прошу прощения у добрых жителей Остина. Да хранит вас Бог.

Проговорив все это, он обошел Кэти, Стивена, Хэлли и детей, нетвердым зигзагом поднялся по ступенькам и вошел в здание муниципального суда.

Кэти смотрела ему вслед. Она хотела бы думать, что он пьян или обкурился, но знала правду. Лили что-то с ним сделала. И это хорошо, потому что если Леонард Дьякон и впрямь заберет свою жалобу, Джека освободят. Но это и настораживало. Кэти вспомнила теперь странный телефонный звонок, случившийся в июне, в тот день, когда началась ее связь с Арти…

У Лили имелась власть заставлять людей делать то, что они не сделали бы по своей воле. Случай с Леонардом Дьяконом это доказал. И если Лили могла сделать это с ним, почему не сможет проделать нечто подобное с Кэти? Или с Арти? Или с любым из них? Кэти была рада, что Лили помогла Джеку, но все равно пришла к выводу, что Лили ей совсем не нравится.

На сей раз внутрь пошли она и Стивен, а Хэлли и дети ждали снаружи, и после изматывающего получаса, за который Леонард Дьякон не только забрал жалобу, но и спел целиком «Бесс, ты теперь моя женщина», [19] «Бесс, ты теперь моя женщина» («Bess, You Is My Woman Now») – композиция из джазовой оперы американского композитора Джорджа Гершвина (1898–1937) «Порги и Бесс» («Porgy and Bess», 1935). Джека освободили. Кэти с облегчением увидела, что он полностью одет.

– Я боялась, что ты разденешься в камере, – прошептала Кэти ему, когда они выходили.

Джек посмотрел на нее как на сумасшедшую.

– А ради чего мне было это делать? – спросил он. – Там же нет лунного света.

Когда Кэти, Стивен и Джек присоединились к Хэлли и детям, на Седьмую улицу выехала «хонда» Кэролин и остановилась у ограды перед ними. Арти махнул им с пассажирского сиденья, а Кэролин выскочила и шлепнула по крыше машины ладонью.

– Вот черт! – сказала она. – Я опять все пропустила?

– На сей раз я позвонил тебе первой. Ну правда. Но тебя не было дома.