Брэдли Дентон - Лунатики

Но Кэролин закрыла рот и не сказала ничего.

В конце концов, несмотря на все это, она сумела найти время, чтобы отсосать у мужа подруги. Было бы трудно спорить с тем, как Лили смотрит на интересы людей, когда в мозгу Кэролин все еще пульсирует этот новый, особый факт.

Лили подняла нагруженный до предела совок:

– Куда мне это деть?

– Мусорное ведро у задней двери, – сказала Кэролин, но, едва сказав, посмотрела на мусорное ведро и увидела, что оно тоже переполнено. Кэролин плохо убиралась. Какое-то время у нее был служащий на частичной занятости, делавший уборку… но он ушел две недели назад на более высокооплачиваемую работу помощника официанта.

Кэролин застонала и встала.

– Пойдем, – сказала она. Она прошла мимо Лили к задней двери, отперла ее и с мусорным ведром направилась в переулок. Луна еще не поднялась над зданиями, что стояли вдоль улочки, и единственным источником света был фонарь на углу. Он освещал все желтым, и в его свете даже Лили выглядела плохо.

В конце переулка за китайским рестораном был мусорный контейнер. Кэролин платила владельцу ресторана тридцать долларов в месяц за пользование контейнером, и оно того не стоило. Но выбора не было, иначе пришлось бы отвозить весь хлам к себе домой.

Ну да, как же, думала она. Все крутилось вокруг секса. Тридцать долларов в месяц, чтобы бросать в помойку мусор. Налоговые декларации и магазинные воры. Постоянно забитая канализация в доме из-за этих длинных белокурых волос Арти. Плюс прачечная, плюс счета, плюс то, что Арти никогда не чистил кошачий ящик, хотя именно он притащил домой двух проклятых котят. Да, они очаровательны, и Кэролин будет бороться за то, чтобы оставить их себе, когда они с Арти разойдутся… но если это была его идея, должен же он по крайней мере хоть иногда вычерпывать какашки.

Но, несмотря на все это, поняла она, больше всего ее мучило одно… оно даже заставило ее на время забыть все остальное… сознание, что ее красивый загорелый любовник отдавался кому-то еще.

Так что Лили была права. И не права. И права.

Кэролин вывалила ведро в помойку, пахнувшую гнилыми креветками и плесневелыми вонтонами, затем посторонилась, давая Лили возможность вытряхнуть совок. У Лили скривилось лицо, и она, стоя на расстоянии вытянутой руки, опрокинула совок в помойку. Пыль и прочий мусор разлетелись повсюду, в основном мимо помойки, и Кэролин с Лили, кашляя, двинулись назад.

– Почему ты так сделала? – рявкнула Кэролин.

– Я не могла иначе, – сказала Лили, борясь с тошнотой. – Это было ужасно.

Кэролин издала короткий, сардонический смешок:

– Что, запах? Конечно ужасно. Именно так и пахнет мусор.

Лили поднесла руку ко рту. Ее и впрямь тошнило.

– Я никогда не вдыхала прежде ничего подобного.

– Ну, тогда ты только что узнала, – сказала Кэролин, – с чем мы, простые смертные, должны ежедневно иметь дело: жизнь смердит.

Лили опустила руку. Ее все еще тошнило, но в ее глазах было еще что-то.

– Кэролин, – сказала она, – я могу посещать вас людей, лишь раз в месяц, но даже я знаю, что ты сейчас сказала глупость.

Кэролин не обращала внимания.

– Что вовсе не значит, что это неправда, – сказала она. Она свернула из переулка к магазину.

Лили шла рядом.

– Может, ты и права. В последние месяцы я жалела, что не могу прилетать на землю чаще и оставаться подольше, но эта ужасная вонь прочистила мне мозги. Теперь я вижу, что это счастье – бывать здесь так недолго и иметь возможность тратить время на соблазнение того, кого я выбрала.

Кэролин искоса взглянула на Лили. В этих трех предложениях Лили раскрылась целиком.

– Ты обречена, – сказала Кэролин.

– Что ты имеешь в виду? – озадаченно сказала Лили.

Кэролин остановилась в дверях подсобки и прислонилась к стене. По переулку подул ветерок, шелестя листьями на пеканах. То был единственный звук в мире. Даже рев машин на Барнет-роуд исчез. Кэролин и Лили были одни на земле, и Кэролин спрашивала себя, сделало ли это богинями их обеих.

Нет. Даже если они одни, они все еще оставались людьми. Обе. У Лили были крылья и тайное знание, ну так что же? Кэролин могла бы летать на дельтаплане и сплетничать сколько душе угодно.

– Я имею в виду, – сказала она, – это звучит так, словно ты пытаешься убедить себя, будто у тебя есть все, чего ты на самом деле хочешь. Но, будь это правдой, тебе не было бы нужды себя в этом убеждать. Так что, похоже, несмотря на то, что ты богиня, ты становишься неудовлетворенной. И можешь доверять голосу опыта: стоит только неудовлетворенности появиться, тебе уже никогда от нее не избавиться. Потому что всегда найдется что-то лучше, чем то, что у тебя есть.