Туве Янссон - Поездка на Ривьеру

— Все хорошо, — быстро сказала Лидия. — А сейчас мы собираемся на берег.

— Да, на берег… — повторил хозяин с жестом, выражавшим полную беспомощность. Он ведь знал… Каждый раз одна и та же история: гости обнаруживают, что берег моря заперт среди стен, которые воздвиг хозяин роскошного отеля, чтобы оберегать покой своих гостей. Поблизости от Жуан-ле-Пена никакого берега больше не было.

Мама с дочерью долго шли к морю, а потом еще дольше вдоль стен. Стало очень тепло. Автомобили с шумом пролетали мимо, останавливаясь иногда то у почты, то у калитки домов. И внезапно им открылось узкое пространство между стенами, коридор, который вел вниз к рыбачьим лодкам. Две гребные лодки были пришвартованы у небольшого дощатого причала.

— Мама, — спросила Лидия, — как насчет sightseeing [6] Экскурсии (англ.). в Жуан-ле-Пен и Монако?

— Подожди немного, — сказала мама, — у меня есть идея.

— Она снова иррациональна?

— Увидишь. И кончай со своей иронией.

Ночью мама разбудила дочь и сказала:

— Нынче полнолуние. Сейчас мы совершим морскую прогулку. Но прежде, чем отправиться на берег, я хочу спросить тебя: случалось ли с тобой такое, чтобы люди о тебе беспокоились?

— Нет. А почему они должны заботиться о том, как я себя чувствую?

— Скажу тебе, что ощущение это очень неприятное, словно испытываешь какое-то унижение. Звучит это так: ну мол, дадим ей отдохнуть, пусть почувствует себя хорошо… Иными словами… тогда нас оставят в покое, и мы будем делать что хотим! Понимаешь, мои знакомые так боялись из-за меня, право… Нет, ни слова… Как было в тот раз, когда мы вышли в море на веслах, в лунную ночь, тайком? Ты помнишь?

— Нет, мама.

— Тогда вы устроили праздник лунного света на море, но потом все сказали, что мне надо отдохнуть и не плыть вместе с ними… А теперь пойдем. Я найду этот коридор между стенами и совершу небольшую прогулку по Средиземному морю.

Лодки по-прежнему лежали на берегу.

— Возьмем меньшую, — сказала мама.

Они влезли в лодку. Лидия поработала немного веслами, а затем позволила ветру с суши нести их дальше, все дальше и дальше в море. Отсюда видны были светящиеся фасады больших отелей вдоль побережья и слышалась, совсем слабо, музыка. Море было черным, со сверкающей лунной дорожкой. Было совсем холодно.

— Ты мерзнешь? — спросила Лидия.

— Конечно мерзну. На море всегда холодно.

— Мы не знали… — начала было Лидия, но мама прервала ее:

— Вы очень хорошо знали. Да, да, вы выказали мне уважение, но совершенно не так, как надо. И неужели так уж необходимо вспомнить о своем преклонном возрасте поздним вечером и только потому, что вы ничего не поняли? Ну да это к делу не относится. Можешь грести обратно!

Миньон, истошно лая, встретила их у калитки. Тогда мама разбежалась, подпрыгнула и крикнула на собаку изо всех сил — та тут же смолкла. Насколько Лидия знала, мама никогда не позволяла себе ничего столь банального, как крик. Но кто знает, был ли это крик разочарования или триумфа!

После той ночи возникла своеобразная, абсолютно сдержанная вражда между Миньон и мамой. Собака больше не лаяла. Она лишь ворчала, скаля свои маленькие острые зубки. Она никогда не спускала с мамы глаз. Стоило ей вздремнуть в саду, как Миньон прокрадывалась под ее стул и не позволяла Лидии подходить близко. Каждый раз, когда мама просыпалась, они скалили зубы друг на друга — мама и собачка.

Мама объяснила:

— Может, это ей только на пользу? Может, нужно время от времени ненавидеть, как ты думаешь?

— Да, — сказала Лидия, — фактически ты, пожалуй, права.

— Несомненно!

Мало-помалу они нашли нужный им берег, каменистый и захламленный, находился он довольно далеко, но, во всяком случае, это был берег. Большое объявление возвещало, что это — частное владение и что пляж предназначен для застройки.

Они шли туда каждое утро, расстилали купальные простыни на камнях и смотрели, как мимо проплывают лодки с алыми парусами. Однажды мама, сунув ноги в воду, сказала:

— Никаких ракушек здесь нет!

— Нет, — согласилась с ней Лидия, — я читала, что ракушки импортируют только к началу сезона, и рассыпают на пляжах, чтобы приезжие находили их.

— Почему ты не плаваешь? — спросила мама. — Ты ведь, верно, здесь для того, чтобы плавать?

— Мне не хочется.

Вблизи от берега лениво скользила маленькая парусная лодка, она везла целую ораву молодежи, ничуть не скрывавшей своего веселья.

— Плыви к ним, — сказала мама. — Сделай же что-нибудь самостоятельно.