Карл Вурцбергер: Военные рассказы

— Попытайтесь понять, о чем они говорят, — сказал капитан Ханнесу, зная, что он понимает по–английски.

— Понять их трудно, — ответил ему ефрейтор, — так как разговаривают они на чертовском диалекте.

Ханнес понял лишь, что это была разведывательная группа. Офицеры говорили о том, что в нескольких километрах отсюда инженерные части уже начали работы по сооружению заграждения.

Один из офицеров, обер–лейтенант в синей военной форме, по–видимому советник по пограничным вопросам, сделал несколько шагов вперед и спросил капитана, с какой целью бронетранспортер остановился на этом месте.

— Мы находимся на территории Германской Демократической Республики и не обязаны давать по этому поводу никаких объяснений военнослужащим оккупационных властей.

Англичанин, по–видимому, другого ответа и не ожидал. Спустя несколько минут машины уехали, оставив на шоссе кучку жителей из соседних домов.

«Все они ожидали какого–нибудь любопытного зрелища, — думал Ханнес, глядя на зевак. — Ожидали и, не увидев ничего интересного, разочаровались».

Одновременно он заметил, что с той стороны подъехал автобус, а за ним «фольксваген». В обеих машинах сидели полицейские. Из легковой машины вылезли двое полицейских. Взобравшись на крышу автобуса, они, горячо жестикулируя, начали что–то говорить собравшимся.

И сразу же начался переполох. Около двух десятков парней, все не старше двадцати лет, потрясая кулаками, начали кричать и ругаться.

Ханнес чувствовал, как в нем поднимается и растет волна возмущения. Он посмотрел на капитана, который в этот момент как раз диктовал радисту донесение для передачи по радио.

Тем временем орущие хулиганы приближались к их машине.

— Товарищи, — обратился капитан к солдатам, — будьте хладнокровны, не поддавайтесь ни на какие провокации. Вы же видите, что это всего–навсего хулиганствующие юнцы! — Сказав это, он как ни в чем не бывало сунул в рот сигарету. Выражение лица у него было самое обычное, будто нигде ничего не случилось.

«Видать, он уже давно носит офицерские погоны», — подумал о нем Ханнес.

— А что мы будем делать, если… — испуганно спросил маленький Митенцвай, который побледнел как стена.

Он так и не договорил до конца фразу, так как офицер бросил на него взгляд и рассмеялся:

— Что «если»? Уж не боишься ли ты, случайно?

То, что офицер обратился к нему на «ты», возымело действие. Митенцвай окинул взглядом своих товарищей и, видимо, почувствовал, что он не одинок.

— Бояться я не боюсь, но уж как–то больно необычно… — смущенно пробормотал солдат. — Обращать на них внимание или нет…

— Действуйте так, как вам было приказано, — сказал капитан. — В ваши обязанности входит наблюдать за шоссе в зоне видимости!

— Слушаюсь! — ответил солдат и, приложив бинокль к глазам, стал осматривать шоссе слева от себя, где увидел бронетранспортер соседнего взвода.

Между тем банда хулиганствующих молодчиков подошла к ним еще ближе.

— Сюда! Сюда! — заорал не своим голосом парень с почти лысым черепом. — Сейчас начнем!

По–видимому, это и был предводитель хулиганов. Парни бросились бежать к нему.

Один из парней, маленького росточка и с острой лисьей мордочкой, то и дело выкидывая вверх свои непомерно длинные руки, орал во все горло:

— Подонки! Предатели! Подонки!

Ханнес стоял у заднего борта и, всматриваясь в лица парней, старался понять их и не мог.

«Ведь им уже по двадцать лет, — думал он, — а в таком возрасте человеку уже положено иметь собственное лицо».

Однако на лицах парней ничего нельзя было прочесть, кроме нечеловеческой ненависти и признаков явной шизофрении.

Тем временем подъехали еще два автобуса.

Ханнес стоял на своем месте и наблюдал. Орущие хулиганы с искаженными, широко раскрытыми ртами вызывали у него чувство отвращения, а отнюдь не страха. Ефрейтор понимал, что за ними нужно следить в оба. Пусть себе орут сколько угодно, важно только, чтобы они не переходили пограничную линию. Но если хоть один из них переступит границу, тогда нужно действовать.

Вдруг, чуть не задев Ханнеса по голове, пролетел камень, брошенный одним из хулиганов. В этот же миг другой камень попал Зингеру прямо в грудь.

Зингер побледнел и, схватив автомат, направил его на одного из хулиганов, который двинулся к пограничной линии.

— Попробуй только, — прошептал он, — переступи. С нами шутки плохи!

Вуншлос спокойно заложил в пулемет ленту и немного повернул ствол. Увидев это, хулиганы, стоявшие ближе к бронетранспортеру, стали пятиться назад, тесня тех, кто стоял за их спинами. В этот момент в борт машины ударился третий камень, брошенный из задних рядов. Парни отошли назад и притихли.