Клариси Лиспектор - Чтобы не забыть

Самое плохое во лжи — это то, что она создает фальшивую правду. (Нет, это не так очевидно, как кажется, это не банальность; я знаю, чт о говорю, но я не умею сказать это надлежащим образом, вернее, меня раздражает, что все должно делаться «надлежащим образом» — очень ограничивающее требование). О чем это я старалась думать? Может быть, об этом: если бы ложь была только отказом от правды, то тогда она была бы одним из способов (отрицательных) говорить правду. Но худшая ложь — это ложь творящая. (Сомнений нет: меня раздражает думать, потому что еще до того, как я начала думать, я уже хорошо знала то, что знала.)

— Ты же понимаешь, — правда, мама? — что я не могу любить тебя всю жизнь.

— Сегодня в школе я написал такое красивое сочинение о Дне флага, такое красивое… я даже использовал слова, значение которых я толком не знаю.

Моя внешность меня обманывает.

— А вот этого, — сказала она, показав с нежностью на своего младшего сына, — я родила, потому что слишком поздно его обнаружила и уже нельзя было от него избавиться.

Мальчик потупился и скромно улыбнулся.

…Прекрасная, прекрасная, прекрасная еда. Все это вместе — стол, сидящие за ним люди, еда, официанты — могло бы переместиться в другой дом, может быть, в другую страну, как какое-нибудь произведение искусства (которое не знает границ). И сознание того, что отсутствие ошибок зависит от каждого из нас. Собрание вокруг неприличного случая, который не происходит? Растущее напряжение совершенства, напрягающаяся кожа барабана. Возбуждающий риск. Каждому — по неприличному случаю, который не происходит. Что же за неприличность? Я. Каждый является своей собственной немой неприличностью. Которая, как садистка, прикрывающаяся мечтательной улыбкой, притягивает, притягивает, притягивает, я приближаюсь, я приближаюсь с улыбающейся мукой кошмара. Еще минута, еще мгновение — и — и я происхожу. Между коньяком и дымом напряженное совершенство становится все призрачнее. Этот спорт очень опасен.