Скотт Брэдфилд - Хорошая плохая девчонка

ДР: Можно мне стакан воды?

УА: Конечно.

ДР: Я думала, вы хотите поговорить о моей матери.

УА: Кто-то купил кольт сорок пятого калибра в «Мире оружия» в тот день, когда исчез Стефан Вивер. Оплата была произведена вашей кредитной картой. На чеке ваша подпись. Ваше лицо было зафиксировано на пленке камеры дорожного слежения тем утром на въезде в Амарильо. На следующий день кто-то снял двести долларов с вашего счета в банкомате на Мейн-стрит. В мотеле номер восемь за городом на Шестьдесят первой автостраде была зарегистрирована некая Эмили Вивер на две ночи, которая, однако, уехала сразу же после первой. Эксперты опознали в подписи Эмили Вивер вашу подпись. Ла, с вами все в порядке? Что-то не так с водой?

ДР: Нет. Все в порядке. Просто… Можно ли попросить льда?

УА: Льда нет, Ла. Извините.

ДР: Возможно, я и проезжала как-то через Амарильо. В те дни я довольно-таки много путешествовала.

УА: Мне очень жаль, что здесь, в исправительной женской тюрьме на западе Техаса, я не могу достать вам льда, Ла.

ДР: Мне всегда нравилось путешествовать.

УА: А может, вы хотите, чтобы я попросил охранников принести вам большую порцию мороженого «Хааген-Дазс»? Это бы охладило вашу голову, Ла. Вы сильно раскраснелись.

ДР: Мне очень жаль, что мистер Вивер пропал без вести. Но по всем Соединенным Штатам Америки тысячи пропавших без вести. Это неудивительно, учитывая, что у него было трое детей. И к тому же вы говорите, что его заставляли перебраться в Техас.

УА: Очень смешно, Ла. Может, тебя угостить в награду мороженым со сливками и дробленым печеньем за столь чудесное чувство юмора?

ДР: К вашему сведению, профессор Александр, у меня начисто отсутствует чувство юмора. Большинство людей это сразу же замечает.

УА: Тебе это понравилось, Ла?

ДР: Что именно?

УА: То, что ты сделала со Стефаном Вивером. Возможно, это была твоя маленькая месть. Ты чувствовала то же самое, когда отравила своего отца за то, что он тебе сделал? Совершенно очевидно, что ты скрываешь что-то из своего прошлого, Ла. Иначе разве ты бы смогла это сделать? То, что ты сделала со своим отцом. Это единственное преступление, за которое они не могут тебя осудить.

ДР: Я не нуждаюсь в вашем сочувствии, профессор Александр. Что касается Стефана Вивера, то, повторяю вам, я не развлекаюсь такими способами. Возможно, некоторым и доставляет удовольствие трясти титьками перед парнем. Заманивать его к себе в машину. Расстегивать ему ширинку и поддразнивать его, обещая еще и еще. Потом выманивать его из заглохшей техасской развалюхи со спущенной шиной, чтобы провести по зарослям полыни и ужасной мексиканской просеке и наконец приставить к его виску точную копию пистолета моего отца, заставить его рыть себе могилу, а потом чуть-чуть подразнить его опять, чтобы дать ему надежду. И это самый волнительный момент, не так ли, профессор Александр? Дарить надежду. Я беру одной рукой его член, и он встает, несмотря на его страх. Может быть, это та ситуация, о которой он мечтал всю жизнь: я держу пистолет у его живота, он держит меня рукой за грудь и кончает мне прямо в рот. А потом я стреляю, его кишки выворачиваются наружу, и я всю ночь сижу в машине и наблюдаю, как он медленно и мучительно умирает. Так вы себе это представляете, профессор Александр? Вас это возбуждает? Вы должны мне рассказать о ваших тайных желаниях, профессор Александр. Доверьтесь мне. Все, что сейчас нужно, — это просто встать из-за стола и сесть ко мне на колени, и я обниму вас, или вы обнимете меня, без разницы, а потом я доведу вас до оргазма, профессор Александр, уж я об этом позабочусь. Довести мужчину до оргазма — это самая легкая вещь в мире. Так в этом состоит весь ваш хваленый конфликтный анализ? Я буду противостоять вам. Или вы будете мне противостоять. Выбирайте. Вы сейчас представляете из себя жалкое зрелище, профессор Александр. Мужчина, который хочет, но не может. Давайте сэкономим друг другу время. Скажите мне, что вы хотите, и я дам вам это, профессор Александр. Я вам обещаю.

УА: Кажется, пленка на кассете заканчивается.

ДР: А как же дополнительные кассеты?

УА: Они тоже закончились.

ДР: Правда?

УА: Правда.

ДР: Ну что ж, в таком случае, профессор Александр…

(конец кассеты)

Я встречала людей, которые признавались мне, что никогда не знали истинного счастья в своей жизни. Другие люди (чаще всего этакие святоши) говорили, что никогда не знали истинного горя. Я же считаю, что мне повезло больше, чем тем и другим, вместе взятым, ибо я испытала в своей жизни и истинное счастье и истинное горе, что привело меня к более глубокому пониманию смысла нашего существования на земле.