Скотт Брэдфилд - Хорошая плохая девчонка

Артур вынул носовой платок с монограммой из кармана своей рубашки и высморкался.

Затем он показал мне инициалы на своем платке.

— П. Р., что означает Пол Роуленд. Платок моего отца. — Он бережно сложил его и водворил на место обратно в карман, будто это была очередная улика с места преступления. — Мой велосипед, моя работа, моя машина и даже этот несчастный носовой платок — все досталось мне от отца. Но я до сих пор не знаю, был ли этот «общий котел» просто шуткой или это было на самом деле. Я так ни разу и не прокатился на этом велосипеде. Я сидел в гараже с утра до вечера и смотрел на него. Десятискоростной «швинн». У мальчиков в школе были либо подержанные велосипеды, либо трехскоростные. Но мой отец купил мне десятискоростной «швинн».

Мне вдруг захотелось обнять Артура и сказать ему, что все будет в порядке. Я хочу прижать его к себе так крепко, чтобы его глаза выскочили из орбит и он не смог дышать.

Тут, естественно, начинает визжать тюремная сирена. И охрана врывается внутрь, чтобы увести меня прочь.

Не думаю, что у Артура будут неприятности, но на его лице отразилось крайнее смущение, когда в комнату вбежали охранники.

Мне нравится, когда большой мужчина вдруг начинает краснеть. Не спрашивайте почему.

Серьезная заметка: то, что случилось с надзирателем Харрисоном, просто ужасно. Бедная его жена и дети!

Я всегда с трудом их различала. Я имею в виду разных представителей закона.

Сначала они вторгаются в твою жизнь все такие чистенькие, рационально мыслящие и невозмутимые. Но не успеешь ты оглянуться, как они начинают кидать на тебя те же самые взгляды, что и все другие до них. Эти просящие взгляды. Взгляды, в которых читаются слова: «Я твой маленький мальчик». Взгляды, которые словно хотят сказать: «Я знаю, что был непослушным, но ты все равно люби меня. Сделай так, чтобы все было хорошо. Сделай, чтобы я стал хорошим».

Потом они снимают свои значки, и кобуру с пистолетами, и всю свою пуленепробиваемую одежду, и в конечном счете ты видишь перед собой обыкновенного голого мальчишку, только и всего.

А голый мальчишка сделает для тебя все, что бы ты ни попросила.

Детектив Филипп Баррингтон: У вас есть право на молчание. У вас есть право на адвоката. Если вы не можете позволить себе адвоката, то его вам назначит штат Техас.

Дэлайла Риордан: Вы, должно быть, шутите.

ФБ: Вы предпочитаете подождать вашего адвоката, прежде чем мы продолжим?

ДР: Мой адвокат находится сейчас в Остине, он занимается последними апелляционными заявлениями. Я разговаривала с ним по телефону, и он посоветовал мне воздержаться от комментариев. Но я не всегда следую советам своего адвоката.

ФБ: Так вы хотите продолжать?

ДР: Конечно.

ФБ: Пожалуйста, скажите, где вы были в среду, тринадцатого ноября, между двумя и тремя часами после полудня.

ДР: Я была пристегнута наручниками к стулу в комнате повышенной секретности в этой тюрьме. Меня допрашивал шериф Роуленд из Государственного департамента полиции западного Техаса.

ФБ: И вы можете подтвердить, что не покидали комнату все это время?

ДР: Уверена, что шериф подтвердит вам это лучше меня.

ФБ: Давайте пока не будем вовлекать шерифа Роуленда в это дело. Можете ли вы подтвердить, что не покидали комнату для секретных посетителей с того времени, как вы туда вошли в сопровождении охранника Джонсона, и до того времени, как вы оттуда вышли, то есть с двух часов пяти минут и до трех часов семи минут?

ДР: Да, я могу это подтвердить. Я не следила, конечно, за часами. Но если так записано, значит, так и есть.

ФБ: Какие отношения связывали вас с надзирателем Харрисоном?

ДР: Сложные.

ФБ: Будьте добры, поясните.

ДР: Надзиратель Харрисон был моим, в общем, он был моим надзирателем, и я уважала его, даже когда не считала, что он справедливо ко мне относится. Я знаю, что он пытался быть справедливым по большей части времени, но по меньшей части времени он не был таковым, например когда он аннулировал мои привилегии во время обеда или занятий спортом. Надзиратель Харрисон являлся также моим любовником, и у нас были очень напряженные отношения с того самого момента, как меня поместили в одиночную камеру. Я могу также добавить, что надзиратель Харрисон был весьма требовательным любовником и довольно часто заглядывал ко мне (и это еще мягко сказано!). Хотя я бы не стала, конечно, перекладывать всю вину целиком на надзирателя Харрисона. Если вам приходится ожидать смертной казни в течение двух лет, то вас начинают посещать странные желания.