Геннадий Семенихин - Лунный вариант

— Смотрите не потеряйтесь в человеческом муравейнике, Леонид Дмитриевич. Был у меня любимый комдив Кузьма Петрович Ефимков, автор чудесной поговорки: «В авиации дорожки прямые и узкие — всегда пересекутся». Я тоже верю, что мы еще встретимся.

…Когда на открытом штабном газике провожающие и отъезжающий подъехали под широченное, могучее крыло ракетоносца, с боевой машины были уже сброшены чехлы и опробованы все четыре двигателя. Володя Костров ударил каблуком по огромному тугому резиновому колесу. Борттехник забрал у журналиста вещи. Когда пестрый от заграничных наклеек чемодан исчез в люке, космонавты переглянулись.

— Все-таки уезжаешь, Леня? — сочувственно вздохнул Ножиков. — А может, зря торопишься? Остался бы лучше.

— Я его вчера целый час агитировал, — подал голос Субботин, — никакого эффекта. Как неприступная крепость.

— Знаешь, старик, мы сентиментальностью вроде не отличаемся, — улыбнулся Костров, — но любви к ближнему у нас тоже никто не отнимал. А ты — наш ближний. Сколько лет уже с нами!..

Ножиков, подтверждая, кивнул, снял фуражку, подставил черноволосую голову уже набирающему силу солнцу.

— Верно говорит Костров. Думали, ты от нас не оторвешься. И если к Луне кто-нибудь полетит, первый репортажик будет твой.

— Да чего вы заладили как на панихиде! — взорвался Субботин. — Разве он навек от нас уходит? Да я ему покажу, если он космической теме изменит. Только попробуй, Ленька!

Через силу улыбаясь, Рогов посмотрел на Андрея. То, что он улетал не в одиночку, что на аэродром его пришли провожать космонавты, придавало прощанию особую трогательность.

— Поостерегись на виражах, Андрюша, — ласково остановил он Субботина. — Мне в Австралию на два года предлагают поехать в качестве собкора.

— Ты это только попробуй! — устрашающе сдвинул редкие рыжые брови Субботин. — А впрочем, пусть едет, если ему нашей земли мало.

— Постой, Андрей, — вмешался Ножиков. — Зачем подначиваешь? Мы же прекрасно знаем, что Леня нас не покинет — и в городок будет приезжать, и на космодроме его мы увидим. Верно я говорю, Леня? Мы и книгу еще о космосе прочтем. Не правда ли?

— Да, ребята. Так будет, ребята… — срывающимся голосом торопливо ответил Рогов. — Спасибо, что проводить пришли.

— Понимать его надо, — укоризненно сказал Субботину Костров. — У парня кошки скребут на сердце, а ты… Женька тоже хороша, прийти не могла. Да и Каменеву стоило бы. Нечего им Ромео и Джульетту разыгрывать. Это им не «Мосфильм»!

Леня услышал последние слова и быстро обернулся к Кострову.

— Нет, это не так, ребята, — возразил он. — Женечка ни в чем не виновата. Решительно ни в чем. И Жора тоже. Это я запретил им являться на аэродром. Не вздумайте их упрекнуть!

— Понимаем, — грустно протянул Ножиков. — Прекрасно тебя понимаем, Леня.

Они умолкли, потому что в эту минуту подъехала черная «Волга». У самолета она лихо затормозила. С плащом наперевес и портфелем в руке выскочил из нее подтянутый генерал, стрельнул вопрошающим взглядом в космонавтов:

— А вы здесь по какому поводу, друзья мои милые?

— Прессу провожаем, — сдержанно пояснил Ножиков.

— Смотрите-ка, — порывисто вскинул голову генерал Саврасов, и рот под седеющей скобкой усов открылся в усмешке, — какой почет, а! Три будущих героя космоса, каждый из которых, возможно, — покоритель Луны, — и вдруг провожают одного журналиста. Эка меняется время! А мы во время войны с журналистами скупо беседовали. В основном по приказанию комиссара.

— Так то, может, от недостатка светских манер, товарищ генерал? — всадил шпильку Субботин, и его глаза удовлетворенно засверкали.

— Смотри-ка, шустрый какой, — протянул генерал и на миг задумался. На пепельно-серой щеке забился мускул. Рогов решил — Саврасов обидится. Но генерал спокойно передал портфель и плащ подбежавшему борттехнику и угрюмо скосил глаза на Андрея: — Вздор ты говоришь, парень. Каких там, к черту, светских манер! Элементарной воспитанности не хватало. Вот чего. Летали на деревянных самолетах. Приборная доска, сами знаете, один радиокомпас. А теоретическая база — семилетка, летная школа и фронт!

— Зато летали как! — примирительно вставил Субботин. — Если бы не такие, как вы, товарищ генерал, так не только космонавтов, но кое-чего и другого не было бы.

Саврасов одобрительно улыбнулся в подстриженные усы.

— Сказал бы мне кто в сорок первом, что закончу академию, буду изучать радиолокацию, электронику, я бы того чудаком назвал. А теперь видите, — и он гордо ткнул указательным пальцем на синий ромбик, приколотый к лацкану кителя.