Геннадий Семенихин - Лунный вариант

— Весьма меткое определение, Алексей Павлович, — одобрил Рогов. — Честное слово, в вас помимо космонавта и художника зреет еще и фельетонист.

— А что, возьмете к себе в редакцию, если генерал Мочалов рассчитает?

— С удовольствием, — засмеялся Леня, — только на какой планете такую редакцию мы откроем?

— Я пошла, мальчики, в этот самый лимонад, — заявила Женя.

На ее тронутой загаром спине, обнаженной вырезом купальника, нежно розовела родинка. Безотчетное желание прикоснуться к этой родинке вдруг овладело Алексеем. Понимая, что это нелепо, он не смог все-таки удержаться. У самого берега нагнал Светлову и указательным пальцем, словно на кнопку электрического звонка, нажал на эту нежную розоватую родинку.

— Ты чего, Алексей? — удивленно обернулась Светлова. — Я тебя никогда не видала таким.

— Так посмотри! — по-мальчишески ухмыльнулся Горелов.

Женины плечи дрогнули от смеха.

— Честное слово, Алеша, сколько тебя знаю, никогда еще не видела на твоем лице такой глупой ухмылки.

— Тебя это покоробило?

— Да нет, чудной, — покраснела Женя, — мы ежедневно так много занимаемся серьезными проблемами и так заинтеллектуалились, что иногда глупость или шалость — как отрезвляющий душ. — Она внимательно и несколько удивленно рассматривала Алексея, его не успевшее загореть курносое лицо и мокрые кудряшки на лбу.

— Знаешь, Женька, что я заметил? — не меняя шутливого тона, продолжал он. — На тебя благотворно влияет степновское солнце. Ты какая-то стала сильная, мужественная.

— А это хорошо или плохо?

— Смотря в какой ситуации. Если выйдешь замуж за этого твоего вздыхателя Рогова и при первой супружеской размолвке дашь ему своей лапочкой по загривку, сразу до предынфарктного состояния доведешь.

— Ой, не могу! — беззаботно расхохоталась Женя. — Да откуда ты взял, что я замуж собираюсь?

— На эту тему в отряде ходят сто версий.

— Сто предположительных и ни одной близкой к истине, — прищурилась Светлова. — Дискуссия исчерпана, товарищ Горелов. Дорогу женщине, меня ждет Иртыш, мой старый знакомец.

Вздымая тучи брызг. Женя с веселым визгом кинулась в воду.

Горелов возвратился к кустику, лег на песок, прикрыл полотенцем голову. Сонливая истома овладела им. Веки смежились, и он поддался дреме. Из сладостного забытья вывело восторженное восклицание Каменева:

— Ну и плещется Женька! Сущий дельфин. А с течением как справляется! Русалка и та бы не смогла с ней состязаться.

Горелов открыл глаза. Каменев сидел недалеко от него обхватив руками колени сильных ног. На черных шерстяных купальных трусиках алел силуэт акулы. Когда он смеялся, мускулы бугорками переливались у предплечий. «Ей-богу, античность, — подумал о нем Горелов, вспомнив о своих на время заброшенных мольбертах, — хоть в натурщики его бери».

Рогов лежал рядом с Каменевым. Его лысеющая голова была прикрыта синим носовым платком, стянутым узелками на концах. Алексей, машинально разглядывая дряблые бока журналиста, заметил, что за последнее время тот отяжелел еще больше. «И куда только смотрит Женька. Неужели так много надо раздумывать, чтобы сделать выбор? А впрочем, любовь не картошка». Светлая Женина головка виднелась уже за вспененной серединой реки.

— Сумасбродная! На тот берег рванула! — восхищенно воскликнул Каменев.

Рогов обеспокоенно заворочался на песке, привстал:

— Это же опасно, Георгий… Ее надо немедленно вернуть.

— Что вы! — возразил Каменев. — Никаких оснований для беспокойства. Когда мы были в десятом классе, я уговорился с одним пареньком прыгнуть с двадцатиметрового моста. На перила залезли, вниз глянули и устрашились. А Женя так на нас презрительно посмотрела: эх вы, рыцари! На те же перила вскарабкалась — и вниз. Вот она какая!

— Потрясающе, — заулыбался Рогов. — Странно. Она мне об этом никогда не рассказывала.

— Да что вы! Разве она хвастунишка? — голосом, переполненным нежностью, отозвался Каменев и подумал: «Значит, не столь уж близкими были отношения у него с Женей, если она не рассказала о нашумевшем том прыжке».

— Смотрите, уже на том берегу! — закричал Рогов. Они вглядывались в желтую отмель противоположного берега. Сиреневый купальник мелькал на фоне пепельно-серых ив. Светлова победно махала друзьям руками.

Рупором сложив ладони, Каменев позвал:

— Женя! Назад осторожнее! На снос боковой возьми поправку!

— Я поняла! — прозвенел над неспокойной поверхностью реки голос космонавтки.