Виталий Кривенко - Экипаж машины боевой

– Комбат сука, двух живых захапал, ротный из двух оставшихся выбрал барана пожирнее и поцелее, а этот – самый задроченный и размоченный – остался нам, и все из-за этого урода.

Хасан со злостью посмотрел вслед уходящему пастуху, который, постоянно оглядываясь, спешно перебирал ногами, направляясь к отаре.

– А чего тебе не нравится? Хороший жирный баран, правда, ты ему кишки разворотил, а так, я бы не сказал, что он такой уж задроченный, – сделал я заключение, разглядывая барана.

– Да нормальный баран, давай, хватаем его и потащили, – сказал Туркмен и, наклонившись, схватил барана за заднюю ногу.

Хасан взялся за переднюю, и они потащили барана к блоку, а я пошел за ними.

– Юра, на, забери наши стволы, болтаются и мешают тащить, один хрен порожняком идешь, – обратился ко мне Хасан.

Хасан с Туркменом остановились и, положив барана на землю, сняли автоматы.

– Ни хрена блин, тяжелая туша, килограмм за пятьдесят потянет, – ляпнул Хасан, вытирая пот со лба.

– А ты боялся, что тебе мяса не хватит, половина еще пропадет, – сказал я, подойдя к ним.

– Не пропадет, будет лишнее – отдадим на блок взводного, – предложил Туркмен.

– Х-й вот этому взводному, – возмутился Хасан.

– Там не один только взводный, так что не жмись, – сказал Туркмен и добавил: – Ну пошли давай, время идет а я жрать хочу.

Я забрал автоматы и повесил их на плечо, после чего мы продолжили путь дальше.

Подходя к блоку, мы увидели, как навстречу нам вышел Урал. Увидев барана, он расплылся в довольной улыбке.

– О, Татарин появился, а довольный какой, он чует мясо за километр, – сказал я.

– А че стреляли? – крикнул нам Урал.

– Саид, почему седло в говне? Стреляли! – подколол я Урала.

– Че, комбат приезжал, да? – опять спросил Урал.

– И комбат приезжал, и ротный приезжал, всех баранов разобрали и свалили, – ответил Хасан.

– Пи-ды вам не дали?

– Говорят же тебе, баранами откупились. Дрова готовьте с Сапогом, барана жарить будем, Хасан сейчас нам его разделает, – сказал я Уралу.

– Какой базар, все будет на мази! – воскликнул Урал.

– Я сейчас вам такое блюдо забацаю из этого мяса, пальцы проглотите, главное разделать эту тушу, а дальше дело техники, – воскликнул Хасан с довольным видом.

– Сейчас бы кишмишовки к такому обеду, или браги накрайняк, – сказал я вздохнув.

– Неплохо бы, да нету, – добавил Туркмен с сожалением.

Хасан в это время приспосабливал барана к разделке. Он подвешивал его за ноги к передку БТРа, и был полностью увлечен этим делом, напевая чего-то себе под нос, а Сапог рыл яму под бараном, чтоб потом закопать в ней кишки. Урал готовил дрова, разбирая ящики из-под боеприпасов. Я взялся разжигать костер, чтоб вскипятить воду для чая, а Туркмен сидел возле переднего колеса и о чем-то думал.

– Слушай, Туркмен, есть идея, – оторвал я Туркмена от мыслей.

– Ну, говори.

– Залезь на волну, пробей, у кого бухалово есть, поменяем на мясо или на чай.

– Да ну Юра, ты че? Блоки стоят друг от друга на полкилометра. Кто пойдет?

– А зачем ходить, съездишь.

– Кто – я?

– Ну, хочешь, я смотаюсь.

– Спалят же.

– Да ты придумай чего-нибудь, ну давай я скажу, что пулемет у меня заклинило и надо в ремроту сгонять. Ты че, не знаешь, как шакалам по ушам проехать?

– Ну х-й с ним, попробую, а то действительно, такая хавка и без пойла, – сказал Туркмен подымаясь.

– На Грека блок попробуй пробиться, и с ним побазарить, у него наверняка есть.

– С Греком сам базарить будешь, вы же с ним корешитесь.

– Позовешь, если они на связи будут, я сам побазарю.

Туркмен запрыгнул в люк, а я продолжил дальше готовить чай. Время шло к обеду, солнце висело над головой, и жара стояла невыносимая, да еще костер рядом, хотя было непонятно, откуда больше палит, или сверху от солнца, или от костра напротив.

Я вскипятил чай, кинул в котелок заварки и потушил костер, потом сел перекурить в тень от БТРа. Хасан в это время снял шкуру с барана и вынимал из него внутренности; Урал, наломав дров крутился возле Хасана и давал ему советы.

– Печень, сердце, легкие оставляй, заделаем каордак, – говорил Урал Хасану.

– Какой еще камурдак? – спросил Хасан.

– Это вареные внутренности, каордак называются.

– Да пошел ты нах-й со своим кардаком, я сам знаю, что делать с бараном.

Я подошел к ним и стал смотреть, как Хасан орудует ножом, у него был дукановский нож-складешок, хороший нож, ручной работы. Видно было, что Хасан не новичок в разделке баранов, орудовал он быстро и ладно.