Андрей Дмитраков: Когда приходят ангелы

— Ну, и что ты пришел, выпить у меня все равно нет, тебя, что, Лешка подослал?

— Да нет, что вы, я к вам в гости пришел, вы меня, наверное, не помните, мы с вами летом познакомились, утром, вы меня тогда папиросой угостили, под балконом. А Лешка, наверное, тот парень, который с вами по домофону гово­рил... так я с ним даже не знаком. Вы меня в гости приглашали, мол, будешь в наших краях...

Она: будто начала припоминать.

— Ну, раз ты не пьяница, а то как только пенсия, они тут как тут, тогда отга­дай загадку: «Два брюшка, четыре ушка?»

— Раиса Михайловна, вы мне эту загадку уже загадывали, и про женское имя тоже, давайте лучше побеседуем на какую-нибудь интересную тему!

— Где ты живешь, чем занимаешься и, извини, как тебя зовут?

— Живу неподалеку, занимаюсь творчеством, зовут Андреем.

— Поэт, что ли?

— Можно и так сказать.

— А ты суп варить умеешь?

— Да я вообще неплохо готовлю, с душой и фантазией подхожу к плите.

— Ну так свари мне суп, пожалуйста. Продукты есть, а сил нет.

— Я бы с удовольствием, но я к вам ненадолго сегодня, а в следующий раз пожалуйста...

— Так всегда, — разочаровалась она, — следующий раз не наступит ни­когда.

— Завтра утром, например, вас устроит?

— Во сколько? — обрадовалась она.

— К десяти приду.

— Буду очень ждать.

Мы еще некоторое время пообщались, сидя на диване и слушая радио. Она попросила рассказать что-нибудь необычное, интересное. И я поведал ей исто­рию о таинственном старике из «Нового жыцця». Выслушав меня, она как-то странно улыбнулась, будто хотела что-то сказать по поводу услышанного, но промолчала, а я не стал уточнять. Она в свою очередь нарисовала мне невеселый «натюрморт» своей жизни. Что долгое время была парализована, что после смер­ти мужа очень тяжело быть одной и, болея, слушать, как в абсолютной тишине капает вода из крана, отсчитывая долгие минуты, растягивая длинные часы, что жизнь бывает и не в радость, и что в молодости была так хороша и почти стала актрисой одного из столичных театров, а еще рассказала о Лешке и компании пьяниц, которые приходят скрасить ее одиночество, а сами клянчат деньги на выпивку, воруют продукты.

Я ей посоветовал, чтобы их даже на порог не пускала, хотя понимал, что в постоянном одиночестве и леший другом покажется. Иногда с трудом ей удается выбраться на улицу, но окружающие считают ее ненормальной, только потому, что она интересуется у незнакомых, как у них настроение и здоровы ли дети, а детей без спросу гладит по головке и желает счастья без повода. А нужен ли повод для того, чтобы пожелать человеку счастья, если это дела­ется искренне...

Мы распрощались. Я был тронут увиденным и услышанным. Перед самым выходом обратил внимание на большую фотографию в рамке, висевшую на сте­не в прихожей. Симпатичная притягательная девушка с пышной прической, какие не носят нынче, смотрела на меня ласково и в то же время уверенно, с долей иронии в едва уловимой улыбке. Это была Рая. Мне кажется, именно так называли ее воздыхатели. Она действительно была хороша собой.

— До завтра, — еле держась на ногах, простонала Раиса Михайловна, уловив все же мой интерес к фотографии, и, тяжело вздохнув, закрыла за мной дверь.

Я шел по вечернему городу в поисках любви. Я искал ее в парке, заглядывал за стекла неоновых витрин, всматривался в лица у газетного киоска, искал ее среди пассажиров маршрутного автобуса, у парадного входа в бассейн, рыскал по аллеям и даже прошелся возле милицейского участка. Мне казалось, что вот сейчас из-за поворота, прямо мне навстречу, легкой поступью, не отяжеленной земным притяжением, выплывет прекрасная незнакомка. Я возьму ее руку и при­ложу к своему лицу, закрыв глаза. Сердце забьется в бешеном ритме вскипевших страстей, и мы оторвемся от земли...

Но из-за поворота никто не вышел. Мы снова остались вдвоем. Я и дождь. Вернулся домой, разделся, принял душ. Принял его, сидя в позе лото­са. Горячие струи согрели мое тело, но не обогрели душу. Не хватало геро­ини этой ночи, этой жизни. Героиней этой ночи стала изжога. Накануне я пообедал в одном из местных заведений. Трапеза обошлась мне недорого. Что порадовало. Поначалу. Блины блестели заманчиво, как у бабушки в деревне, чебурек поражал величиной, этакий лапоть сорок пятого размера, горячий и с мясом. Несвижский салат всем своим пестрым видом наводил на мысль, что в Несвиже знают толк в салатах, коль хитрый рецепт его добрался до этих столь отдаленных от Несвижа мест.