Эндрю Круми - Принцип Д`Аламбера

— Вы хотите сказать, — говорит она, — что это облако напоминает толпу покупателей на рынке Сен-Жак?

— Да, если вам нравится такое сравнение. Индивидуальные, не связанные между собой сущности, бесцельно перемещающиеся в пространстве. Что управляет их движениями?

— Мне кажется, что в случае рынка, господин Д'Аламбер, это желание купить товар как можно дешевле.

— Очень хорошо, но, может быть, нам стоит на время забыть о рынке. Если частицу оставить одну и предоставить ей перемещаться свободно, то как она будет двигаться?

— А как будут вести себя люди, если им предоставить полную свободу? Это очень опасный вопрос, господин Д'Аламбер.

— Прошу вас, Жюли, давайте не будем отклоняться от темы. Вообразите частицу в пространстве, совершенно одну и не подверженную никаким влияниям. Как она себя поведет?

— Я полагаю, что она будет хаотично двигаться в самых различных направлениях, поворачивая направо и налево в поисках хоть какого-то разнообразия. Разве не так ведет себя человек, предоставленный самому себе?

— Напротив, если частица меняет направление своего движения, то это наверняка означает, что на нее подействовал какой-то внешний импульс.

— Но, господин Д'Аламбер, если одинокий, изолированный от общества человек вдруг решает изменить течение своей жизни, то получается, что этот импульс исходит из внешнего источника. Однако разве не может человек принять такое решение самостоятельно, без чужой помощи?

— Жюли, вы не понимаете сути. Частица, на которую ничто не действует, не имеет никаких причин для изменения направления или скорости своего движения. Она вечно движется по заданному курсу с неизменной скоростью.

— Значит, вы хотите мне сказать, что естественный инстинкт частицы заключается в бесконечном движении, которое продолжается до тех пор, пока что-нибудь не столкнет ее с этого вечного пути?

— Именно так. Это и есть первый закон движения Ньютона.

— Ваша физика представляется мне великой тайной, господин Д'Аламбер, и, насколько я могу судить, она противоречит здравому смыслу. Если какая-то вещь движется, то можно с уверенностью сказать, что существует какая-то сила или импульс, который заставил ее двигаться, в противном случае эта вещь осталась бы стоять на месте. Если, скажем, вы видите бегущего человека, то не потому ли он бежит, что произвольно решил поставить одну ногу впереди другой, оттолкнулся от земли и придал себе определенную скорость? И тем не менее вы говорите мне, что, согласно закону Ньютона, бег этого человека будет продолжаться вечно и не потребует никаких усилий! Видимо, у мсье Ньютона никогда не было ленивых слуг, в противном случае он пришел бы к противоположным выводам.

— Моя дорогая Жюли, вы всегда повторяете одну и ту же ошибку, пытаясь свести законы физики к повседневному опыту, когда в действительности надо поступать наоборот. Весь обыденный опыт может быть сведен к строгим физическим законам.

— Мне очень трудно в это поверить, господин Д'Аламбер. Сама идея о том, что вся моя жизнь, все мои чувства суть не что иное, как холодная физика, кажется мне отвратительной!

— Позвольте мне продолжить мои объяснения. Если на частицу что-то воздействует, то ее движение изменяется. Если же частица движется равномерно, то это с необходимостью означает, что на нее не действует никакая внешняя сила.

— Я полагаюсь на ваше слово, господин Д'Аламбер.

— Далее, вы согласитесь с тем, что мир состоит не из изолированных частиц, а, скорее, из материи, сложенной из мельчайших, жестко связанных между собой элементов — так называемых атомов. Ньютон же научил нас исследовать поведение идеальных частиц, не имеющих размера. Для того чтобы понять поведение твердых тел, надо учесть силы напряжения, удерживающие на месте эти реальные частицы.

— Господин Д'Аламбер, я прихожу в замешательство…

— И мой Принцип позволяет решить не только эту задачу. С его помощью можно установить законы поведения куда более сложных систем, таких, как, например, вода или воздух. Действительно, мой Принцип дает нам простой закон, из которого можно заново вывести всю теорию Ньютона, так же как и все на свете формы движения. Это есть самый фундаментальный закон природы.

— И поистине замечательное достижение, господин Д'Аламбер, с которым я и весь мир сердечно вас поздравляем. Но я хочу, чтобы вы осознали, что, несмотря на все ваше старание, я никогда не смогу понять ваши чудесные теории. Они так же непостижимы для меня, как китайский язык.