Эльмира Нетесова - Судьбы в капкане

— Сынок! Не держи за зверя. Не будет того, о чем говоришь. Я буду очень стараться.

— Пойми, мам, уже сейчас мне Ляну не уговорить вернуться к нам, она тебе не поверит. Ко мне выйти не хотела, еле уговорил. А уж домой и не надейся. Не придет она больше. У каждого человека есть предел терпению.

— За любимым пошла бы! Выходит, что не любит тебя Лянка! Или ты думаешь, будто я любила свою свекровь? Да ничуть! За твоим отцом пошла не раздумывая. Чего только не пришлось стерпеть, никогда не жаловалась. Почти десять лет мучилась. Но о ней — его матери, плохого слова не сказала Хасану. А твоя, едва порог переступила, уже полные пригоршни соплей и жалоб. А как жить думаете? Ведь вкруг вас всякие люди будут. Чужие! Как с ними поладите, если со мной — родною, не сживаетесь. Да разве можно разбить любящих? Такое ни у кого не получалось. Коли она на меня уже жалуется, я твоему завтра не позавидую. Каждому пончику и торту про тебя насплетничает, когда люди устанут ее слушать.

— Лянка не из тех! — оборвал Мишка.

— Ни я, ты рассказал о жалобах девки. У нас такая воспитательница была в детском саде. Все на мужа своего плела небылицы. Вроде хуже его в целом свете нет. Он и пьяница, и дебошир, и кобель. А ведь не она, он застал ее с любовником. Конечно, подналадил под жопу коленом. Через год сама обратно запросилась к нему. Да хрен чего ей обломилось. Тот мужик не морковкой состряпан. Послал ее на третий этаж, а сам себе другую бабу завел. И поныне с нею дышит в мужиках, в человеках, хозяином в доме и в семье. И ничуть не жалеет о случившемся!

— А как же та первая жена теперь живет? — спросил Мишка у матери.

— Теперь и не знаю. Не общалась с нею. Но уже тогда спиваться стала. С работы ее погнали. Нигде она не устроилась. Да кому нужна запойная алкашка? Короче, свалила из нормальных баб в бродяги подзаборные. Вот и добрехалась…

— Лянка не из тех. Эта не станет трепать имя семьи. С «крышей» дружит, — успокаивал Мишка Катю.

— Будет, сынок! Все девки хороши, вот только откуда хреновые жены берутся. Стоит расписаться и свою бабу не узнаешь, откуда что попрет. Мигом проявится жадность, ругливость, лень и никчемность. До росписи все скрывается, маскируются под трудяг, лапочек. А став законными, снимают маску. И так все-… Не спеши ее прописывать ни в доме, ни в квартире, чтоб потом делить не пришлось. Всякое случалось. Я не хочу, чтоб ты на улице остался без своего угла, — поджала губы баба.

— Лянка еще женой не стала, а ты ее во всех смертных грехах заподозрила. А еще говоришь, что уживешься с нею.

— Я предупредила тебя как сына, кто же, кроме меня, тебе подскажет? — обиделась женщина.

— Видишь ли, мам, тебе и отцу разделов бояться нечего. Твоя квартира оформлена на тебя, отцовский дом — на него. Никто ваше не отнимет и не разделит. Лянке эта афера и в голову не стукнет. Мы с тобой ее не первый год знаем.

— Миша, детка, не доверяй никому. Случается, родные дети выбрасывают своих стариков на улицу, оставляют без угла и куска. А уж на жену полагаться и вовсе глупо. Ведь вот не обижайся, что напомню, но это правда, что берешь голожопую. Случись развод, она голым тебя оставит. Все девки, кого из бедных семей берут, алчные. Помни о том.

— Почему ж отец не боялся, женился на тебе, не глядя ни на что. Ведь из общаги взял?

— Тогда другое время было, и замуж выходили по любви.

— Мам! Не надо сказки рассказывать. Я не ребенок. «Хищницы» не сегодня появились, они были всегда. Просто их было меньше, чем теперь. Но ничего нового не происходит. Все повторяется. Я хорошо знаю обо всем. Среди людей живем. Вижу и слышу много. Не только нас, простых смертных, а и начальство достает бабье и даже крутых, — усмехнулся Мишка.

— Ну тут ты загнул, сынок! Чтоб бандюгу достала баба, никогда не поверю. Им размазать человека ничего не стоит. Да и жен у них нет, сколько я знаю, одни подружки-подстилушки! — рассмеялась Катя.

— Это раньше было. Теперь у большинства семьи. Там и дети, бабы, все как у людей. Но берут жен не из дешевок. Конечно, они копейки не считают. Привыкают к кучерявой жизни. А она, случается, дает осечку. Вот и вчера рэкетир ожмурился. Прямо в своем доме. Люди говорят, будто застрелился. Выстрелил себе в висок — и готов! Голова всмятку. Так и свалился на пол. В луже крови его увидели. И никого рядом. Хотя жена и двое детей имеются. Один пацан в школе был, младший в детском саде, жена куда-то поехала. А нашли его мертвым кенты. Звонили ему, он не отвечал. Заподозрили неладное. И не случайно… Все были в шоке, повода к самоубийству не имелось. Ну, менты, как всегда, возникли. Потом криминалиста вызвали. Тот осмотрел комнату, покойного, и вскоре на бабу указал. Назвал убийцей.