Татьяна Акимова - Безответные

- Шиш, тебе – рогатый! – умильно начал мужик.

- Ну вот – вздохнул Василий, - ну вот, опять ведь (шиш), ну чего он!

- Не опять, а снова… - заскрипел висевший. – Я просил?

По хорошему, по простому.

Сладкая жизнь, с такими-то, и такими-то требованиями.

Скромными, между прочим! Другие вон: в Ниццу, и любовниц – гарем… и… и вообще!

Жизнь значит – земная по условиям в приложении с Мишкиной стороны…

- Всё… понёс без колес – зачесалось, и зазудело всё у Матвея – вот надо же было так, теперь чистогану не попьем, завтра опять в две смены, нервы там, переработка опять же.

Висельник невозмутимо продолжал:

- И мои же, земные грехи, с другой стороны. С последующим отбыванием, в определённых заранее местах!

Ну? Ну? А ты, Мишаня, ты чего натворил?.. – Бровь у мужика полезла вопросительно вверх, да так и перелезла на затылок. От этого вида даже Василий поморщился.

- Ну, скурил я своё приложение! – Заголосил Михаил. – СКУРИЛ!

С дурой какой-то! Хороша ведь конопля была, а, братцы? Все ведь пробовали!

- Эх – махнул рукой Матвей...

Кричали уже вторые петухи. За Жаренным Бугром, нечистая уже вовсю бесновалась... – Знал бы я, из чего ты козьи ножки скручивал! Я б тебе, браток, руки бы открутил!

- А дуру, то потом – отпустили… - задумчиво продолжал мужик. – Обвинение сняли. Попадаешь ты вечно, Мишаня, на малолеток. А я ведь говорил – сначала отгулять дай – за мной не заржавеет. А ты мне потом что говорил? Давай другие нагрешим! А я, Михрютка – не хочу другие.

Я нагрешил?

Нагрешил.

А потом так совестно стало…

- Да верю я – верю… - успокаивал покойника Михаил. Начинало светать, чудь, уже хрустела буреломом, уходя обратно в лес…

- Совестно, говорю, стало – поскрипывал покойник. – Жду пожду, а исполнения контракта нету ти. Думаю, чего это я раньше положенного свою сторону выполнил? И давай кается!

Черт Василий уже покраснел от злобы, хлестнуть бы кнутом, да паралич разбил…

- Каюсь, каюсь, ан нет – молчат в ответ.

А как повесился, так к вашим - не пустили – каялся, говорят шибко много!

А сверху, значит – хихикнул мужик – бумага была! Состоять на месте земного прегрешения. И нельзя мне к вам-то, Мишаня, сам знаешь.

МОЖНО ТОЛЬКО ТЕБЯ ВОТ ДУРАКА ЗА НЕСОБЛЮДЕНИЕ ОСТАНАВЛИВАТЬ! ОТ ВАШИХ, ВТОРАЯ БУМАЖКА ТО!!!!

Закричали третьи петухи, в черном столбе дыма закрутило воз, засасывая обратно в бездну.

- Какого черта, - орал Василий, исчезая в воротах преисподней – Балван ты Миша! Мало того, такого мужика профукал, так еще и ни как не запомнишь, что он каждую среду тут висииииииииииииииииииииииит.

И вновь стало тихо и спокойно в лесу. Пришло утро.

Глава 2. 100 емелюшка

- Капуста «ЕМЕЛЮШКА» квашенная 100 гр. с морковью. – Прочитал на крышке Юра черт, и задумался. Что-то забытое, близкое и родное маячило в глубинах бесовского сознания.

- Да нет там у тебя ничего! – Ответствовал Миха, сидевший за столом, и с нетерпением ожидавший пожрать. – Ты же – черт! ЧЕОРТ! Науке неизвестно, что бы у таких как мы было «близкое», а тем более «родное»… А уж по поводу сознания… Мы туда не лазаем – ясно, как из губки напиться – ноги только переломаем.

Юра с грустью посмотрел сквозь немытые стекла окон коммунальной кухни. Там, за окном была ранняя весна. Это еще хуже, чем поздняя осень. Осенью итог всей слякоти, мусора и собачьих с кошачьими галет – снег, в конце концов, прячет и укрывает. А весной?..

- А весной – продолжил бесцеремонный Миха. – Весной всё это дерьмо обратно вылазит! И все вокруг ходят, и обсуждают – как некультурно! И что за свиньи! А сами – изо рта – Хрю, да хрю, ХРЮ-ХРЮ и всё!

Я на прошлой неделе – продолжал распинаться черт – прихожу бабу одну забирать.

«Опять на баб съехал…» - подумал Юра, шабаша омлет.

- Прихожу, значит к ней. Говорю – собирайся пора! Она как всегда в голос: «Это за что ж меня, верой и правдой, своё семейство кормлю! Муж – ни на что не годный» - я ей – нашла перед кем кривить. Только бабе ведь до одного места – знай свою дуду гнёт: «Денег муж не приносит, врет всё время, а на днях вообще – на кражу пошёл!».

«Дура…» - говорю. Он даже водки не выпил на эти деньги – в дом принес, а пока нес, всё просил… - Миха тыкнул указательным пальцем в потолок: «…дай Ты мне скромный, но постоянный доход, ремесло, да семья, чтоб здорова была».

«А ты» - говорю – «Собирайся! И мужа заберут, но позже…»

Юра почесал волосатую ногу через дырку в трико.

- А она наверняка молится сразу начала, что счастье дают, но какое-то не то с «браком». Что может она полюбила – а то и не любовь вовсе была? – Со вздохом спросил черт, переворачивая на сковороде котлеты.