Ольга Погодина-Кузьмина - Адамово яблоко (журнальный вариант)

— Ой, да успокойся, Таня! Они шутят, они всегда такие!

— Какие это мы «такие»? — снова обиделся Радик.

Китти потрепала его по волосам.

— Веселые и остроумные.

— А ещё раскрепощенные и суперсексуальные, — добавил Добрыня. — Я бы даже выразился так — гиперсексуальные и суперраскрепощенные…

— Вот только Максик такой задумчивый, — промурлыкала Китти, прижимаясь к плечу Максима. — Ну ничего, мы тебе поднимаем настроение. Да, девочки? Ну, Макс, улыбнись!

— Реально, будешь тут задумчивый, когда у тебя папон мальчиков пердолит, — хмыкнул Радик.

— Учти ещё — несовершеннолетних, — уточнил Кот.

— Беззащитных маленьких детей, — добавил Добрыня. — Ловит их у школы, заманивает в подвалы и там насилует, отрезает им пиписки и ест сырыми…

— Как хот-доги.

— Без горчицы.

— Правильное питание — залог здоровья.

Они захохотали.

Максим смотрел на приятелей, задаваясь вопросом, что заставляет его сидеть в потоках бесконечного словесного мусора и вяло улыбаться чужим и собственным натужным шуткам. Он вспомнил университет, Мексику, Юджина — приятеля-англичанина, который подбил его поехать в археологическую экспедицию. Они порядком надоели друг другу за эти три месяца, но всё же сохранили границу взаимного уважения и внутреннего стыда.

В этот момент белокурая Таня резко поднялась со своего места и направилась к выходу.

— Эй, ты куда? — крикнула ей вслед Лиза.

— Ой, да пусть идет. Она вообще какая-то неадекватная, я еще в прошлый раз заметила, — заявила Китти.

— А у них в Твери все такие. У меня был один знакомый оттуда, тоже вот так постоянно — обидится непонятно на что, встанет и уйдет.

— Да просто на высокой планке девочка, что не ясно? Типа, она актриса и певица, следующая остановка — Голливуд.

— А может, ровно в девять её большие тыквы должны превратиться в сушеные груши?

Они громко засмеялись.

Максим тоже встал и пошел к дверям, услышав вслед:

— Похоже, это заразное…

Таня шла быстро, не оборачиваясь, и ему пришлось прибавить шаг, чтобы догнать её у перекрестка.

— Давно мечтаю побывать в Твери, — сказал он, преграждая ей дорогу. — Это красивый город?

Крепко прижав к себе сумочку, она отпрянула, но, узнав его, попыталась обойти.

— Оставьте меня в покое! Я тороплюсь! Я все равно не собираюсь возвращаться, не теряйте зря время!..

Он пошел рядом с ней.

— Я тоже не хочу возвращаться. Давай просто погуляем. Вдвоем.

Она шагала, высоко подняв голову, глядя прямо перед собой.

— Сегодня отличная погода. У тебя красивый профиль. Нам обязательно идти так быстро?

Она немного сбавила шаг. Потом достала сигарету и закурила.

— Интересно, вам самим не надоело всё это?

— Что именно? — поинтересовался он.

— Ну, всё. Как вы живете. Вы почему-то уверены, что вы особенные, чем-то лучше остальных людей… А ведь на самом деле вы все просто наглые папенькины сыночки. Сами по себе вы ничего не стоите. Без родительских денег и машин, без тепленьких местечек. Вы даже на хлеб себе не сможете заработать, если вас оставят без вечной опеки.

Её лицо горело негодованием, и Максиму это почему-то ужасно нравилось.

— Может быть, найдем какое-нибудь спокойное место и обсудим этот непростой вопрос?

Она остановилась посреди улицы.

— Спасибо, я отлично знаю, чем заканчивается ваше «спокойное место»! Мне рассказывали, что было две недели назад.

— А мне не рассказывали. Я только вчера только прилетел из Мексики.

Взглянув на него как внезапно разбуженный человек, она пожала плечами.

— И что? Твои друзья тебе ещё не успели похвастаться? Как они танцовщиц из «Килиманджаро» завезли на дачу и издевались над ними два дня? Одной волосы обрили наголо… И так далее. А потом выкинули на трассе в пять часов утра. И им за это ничего не будет, потому что девчонки, конечно, в милицию не пошли…

Волосы у нее были нежного золотистого цвета, а тонкий пушок на щеках служил доказательством естественной природы этого золота.

— Хочешь, я прочту тебе стихи? — предложил Максим.

Она остановилась посреди тротуара.

— Ты как отзвук забытого гимна в моей темной и дикой судьбе… О, Кармен! Мне печально и дивно, что приснился мне сон о тебе.

Прохожие оборачивались на них, некоторые улыбались.

— А ты, оказывается, тот ещё псих! — воскликнула она, тоже не сдержав улыбки. — Ладно, пойдем уж лучше в кафе, а то нас в обезьянник заберут. Только я сама за себя заплачу, ясно? И не воображай, что ты меня покорил. Мне вообще нравятся взрослые мужчины, а двадцатилетних мальчиков я не люблю, у них мозгов нет.