Джоан Барк - Хризантема

— Жалко, — покачала головой бабушка Сугимото.

— А что ты хочешь, столько лет прошло.

Тэйсин встал и, поклонившись, еще раз принес извинения за неожиданный визит и попрощался. Он широко улыбался, однако хозяйка дома поняла его разочарование.

— Очень жалко, — повторила она сочувственно.

— Хай, — кивнул монах, поворачиваясь к двери.

Он шел по лужам вдоль грязных подтаявших сугробов, которых даже не замечал по пути сюда. Обратный путь почему-то казался гораздо длиннее. Ветер забирался под куртку, обжигая холодом. Тэйсин так устал, что сразу лег в постель. Как глупо, думал он. Доктор ведь предупреждал, что слишком напрягаться не стоит, иначе прежнее здоровье не восстановится еще долго. Столько трудов, а результата никакого.

Через несколько дней ветер утих, стало теплее, и бабушка Сугимото пришла в храм в компании пожилой женщины. Госпожа Вада оказалась старшей сестрой того самого Номуры, с которым говорил по телефону старый Сугимото.

— Хай, я хорошо помню ту девушку, — сказала она священнику.

Они сидели в комнате для гостей и пили чай, к которому Тэйсин, узнав, кто его навестил, подал самое лучшее печенье.

— Мы звали ее Кику-сан, — продолжала старушка. — Да, она действительно нянчила моего брата и носила его на спине. Мне тогда было лет шесть или семь…

Слова женщины были столь неожиданны, что Тэйсин забыл о всякой вежливости.

— Кто она была? Откуда приехала? Что с ней потом случилось? — выпалил он скороговоркой.

Старушка улыбнулась, обнажив ровные искусственные зубы. Руки ее слегка дрожали. Госпожа Вада тоже волновалась — уже много лет никто не задавал ей серьезных вопросов.

— Кику-сан была моей двоюродной сестрой, дочерью старшей сестры моей матери. Она приехала к нам еще до того, как родился мой брат, он у нас самый младший. Ее семья жила в рыбацкой деревушке на севере, на границе с Ямагатой. Бедная девочка, она родилась без одного уха. Волосы, конечно, скрывали ее уродство, но вы ведь понимаете, дети все замечают. Взрослые строго-настрого запретили нам об этом рассказывать, но соседские мальчишки как-то пронюхали и с тех пор ее постоянно дразнили…

— И мой муж вместе с ними! — возмущенно воскликнула бабушка Сугимото. — Ну, я ему покажу!

— На самом деле не только мальчишки, — виновато вздохнула госпожа Вада. — Мы, девочки, дома тоже проходу ей не давали.

— А что с ней потом стало? — не вытерпел монах.

— Я помню, что она очень скучала по своей семье. Разговаривала мало, всегда держалась особняком… Потом, когда она убежала, мать обвинила во всем нас. Боюсь, она была во многом права. Девочка слышала только левым ухом, а мы вечно норовили зайти справа и сказать что-нибудь, а потом смеялись над ее смущением. Дети бывают так жестоки!

— Вы помните название ее родной деревни? — спросил Тэйсин.

Он ждал ответа, затаив дыхание.

Старушка кивнула.

— Да, помню, деревня Нэйя. Там было много родственников со стороны матери, но когда она умерла, мы потеряли с ними связь. Возможно, они и теперь там живут, но точно сказать не могу.

Удовлетворенно кивнув, Тэйсин подлил гостьям чаю и пододвинул поближе печенье. Следующий вопрос был настолько важен, что у священника тряслись руки.

— А фамилия девочки… Вы ее помните?

— Да, конечно, — улыбнулась госпожа Вада. — Хомма. Кику Хомма из Нэйи. Когда она убежала из нашего дома в Сибате, ей было лет пятнадцать или шестнадцать.

Тэйсин откинулся на пятки, испустив вздох облегчения. Наконец-то!

Бабушка Сугимото довольно улыбнулась.

— Ну вот, надеюсь, теперь мы вам помогли. В прошлый раз я так расстроилась, что сама пошла в дом Номуры и поговорила с его женой. Оказалось, что у ее мужа было три старших сестры, и одна из них жива. Ее муж, господин Вада, держал универсальный магазин в Дейю, теперь он перешел к сыну.

— Надеюсь, ваш супруг в добром здравии? — осведомился Тэйсин, повернувшись к гостье.

— О нет! — смущенно рассмеялась та. — Он умер много лет назад.

— А соо… — сконфуженно произнес священник. — Мне очень жаль.

Старушка, нисколько не обидевшись, отпила глоток чаю. Она давно уже жила с семьей сына и с тех пор, как внуки, повзрослев, разъехались кто куда, чувствовала себя никому не нужной. Но сегодняшний день был особенным. Поездка в Сибату словно вернула ей молодость, позволила почувствовать свою полезность. И печенье у этого священника такое вкусное!

Прощаясь с дамами, Тэйсин поклонился им в ноги, коснувшись лбом татами.