София Каждан - Сибирячка

Она гладила его по черной волосатой груди. Её нежное прикосновение пальцев возбуждало его.

— Света, — тихо сказал он, — я не могу принять от тебя такой подарок.

— Какой это ещё подарок? — делая вид, что не понимает, о чем говорит любимый человек, спросила молодая женщина.

— Мне было легче, если бы ты была на много меня старше или с каким- нибудь физическим недостатком. Страсть быстро проходит, и наступают будни. Тебе изо дня в день придется видеть совершенно беспомощного человека, который никогда не сможет стать тебе опорой в жизни. Ведь со мной тебя ждут сплошные проблемы. Я не смогу с тобой пойти ни в кино и ни в театр. Тебе всюду придется меня водить, а прохожие будут оборачиваться, и сочувствовать твоему горю.

— Замолчи! Замолчи немедленно! — закричала, она, зажимая своей ладошкой ему рот.

СИБИРЯЧКА -3

В Воскресенье вечером, когда Денис уснул, все собрались на кухне. Науменко невестке, как Светлана можно только мечтать. Но не стоит забывать о том факте, что Александр инвалид. И его болезнь не сравнима с хромотой Якова, которая очень сильно повлияла на психику Фельдмана. Женщина с горечью объявила, что любит Александра, и хотела бы с ним расписаться.

Татьяна Павловна, сказала, что желает своему сыну только добра, и о такой стала рассказывать, как, познакомившись с матерью троих детей, Яков посчитал, что это и есть та женщина, которая ему нужна. Ни на какие уговоры он не поддавался. А тут, откуда ни возьмись, появилась Наташка.

Цеховская стала Светлане доказывать, что её сын очень любит Дениса, и если она только захочет, то Александр всегда будет считать его своим сыном.

— Я бы вам посоветовала не спешить с росписью, — сделала свой вывод Татьяна Павловна, — Может, ты через неделю проклянешь тот день и час, когда призналась Сашке в любви. Ведь любить человека на расстоянии это одно, а жить с ним — это совершенно другое. Это две разные вещи.

Прошло ещё несколько недель. Александр всё ещё ни как не мог смириться в тем что, по словам окружающих, божественно красивая женщина находиться рядом с ним. Это угнетало его. Ему казалось, что не сегодня, так завтра она тихо соберет свои вещи и вместе с сыном покинет дом.

— Зачем нам этот штамп? — спрашивал он Светлану. — Что тебе без него плохо живется?

Но Молодая женщина все упорнее и упорнее настаивали на своем.

В один из вечеров, когда было глубоко за полночь, Светлана вошла на кухню. За столом, курив сигарету, сидел Эдуард Владиславович. На кухне стояла дымовая завеса.

— Присаживайся, моя девочка, — показав ей на стул, предложил он. Цеховский, делал одну затяжку за другой, не поднимая головы. — Я давно хотел с тобой поговорить, но не знал с чего начать, — Он посмотрел сначала на потолок, затем взгляд его упал на пол. — Мне сын сказал, что ты настаиваешь на росписи. Штамп в паспорте это, конечно, хорошее дело. Но с другой стороны… Жить с человеком, который в мирное время пережил ужас войны, который кроме темноты уже никогда не в силах ничего увидеть, который беспомощен… Это тяжело и ответственно. Я его понимаю. Сашка живой человек и ему хочется, чтобы его любили, чтобы в нем нуждались. Он совершено по-другому, чем мы, воспринимает боль. Задержалась на работе, не так ответила… У здорового человека нервы бывают на пределе… А у Сашки?

Цеховский поднялся из-за стола и подошел к холодильнику. Открыв его, он достал бутылку с кефиром и поставил на стол. Затем вытащив из пачки очередную сигарету и покрутив её в руке, положил рядом с бутылкой кефира.

— Было это давно. Очень давно, — начал свое повествование, отец Александра, — В нашем классе учился Митя Стрельцов. Был он высок, здоров, всегда подтянут. Очки, которые Стрельцов носил, придавали его лицу благородный вид. Учился он лучше всего класса, и в школе все его звали Профессором.

Отец Мити был кадровым военным. Воевал в Испании, Финляндии. С войны вернулся инвалидом. Без правой руки и с поврежденной ногой. Кроме как воевать он ничего в жизни не умел. Офицер не привык к мирной жизни. Устроиться на работу, проработает месяц, другой, и больше сил не хватает. Кроме Мити в семье было двое детей. Две сестрички- близняшки родились почти перед самой войной. Мать работала на заводе, так как семья очень нуждалась в деньгах. Отец запил. Он умудрялся выносить из дома и продавать все то, что попадалось ему на глаза, лишь бы хватило на бутылку. Когда Митя перешел в девятый класс, парень стал уговаривать мать, чтобы она его на недельку отпустила к родственникам под Вязьму.