Юрий Герман - Жмакин

Лапшин молчал.

Жмакин сел в постели и засмеялся.

— Я имею наследственность — не дай бог, — сказал он, — с меня взятки гладки. Один научный работник в одном детском доме при виде меня прямо-таки головой покачал. Не верите?

— Верю.

— Вот какие дела, — сказал Жмакин.

— А почему ты зарезался? — спросил Лапшин.

— Надоело.

— Что же тебе надоело?

— Жить так надоело.

— Вон что, — как бы с сочувствием, но и с прежней своей брезгливостью произнес Лапшин, — стало быть, не хочешь больше жить?

— Не хочу.

— Ты не обижайся, — сказал Лапшин, — я к слову.

В палате совсем стемнело. Лапшин поднялся, разыскал ощупью выключатель, зажег свет и опять сел. Неверов застонал и закричал во сне. Жмакин с ненавистью покосился на его постель.

— Ну, Алексей, — твердым и властным голосом вдруг сказал Лапшин, — давай рассказывай все твои обиды. С чего у тебя началось?

— Что началось?

— На дело с чего пошел?

— На дело? — усмехнувшись, спросил Жмакин. — На дело я пошел, товарищ начальник, исключительно с недоедания.

— Ну-те, — подбодрил Лапшин.

— А чего говорить, — сказал Жмакин, — чего время портить. Ладно.

— Ты ж в комсомол должен был вступить, — сказал Лапшин, — а, Жмакин?

— Может, теперь примете?

Жмакин засмеялся, вытер рот ладонью и покрутил головой…

— Ладно, — сказал он, — спасибо, товарищ начальник, что зашли. Денька через три выпишусь из больницы, заявлюсь к вам, сажайте. Кончился Лешка Жмакин. А беседы наши ни к чему. Вы, начальник, — железный человек, я — жулик, слабый мальчик. Пути у нас разные. Подарите трояка на папиросы — курить нечего, и на трамвай нет к вам ехать. Последний раз на трамвае, там на автомобиле будете катать. Верно?

Лапшин спокойно вынул бумажник, достал из бумажника новенькую трешку и положил ее на тумбочку. Потом наклонился к Жмакину и спросил:

— Ты Наума Яковлевича Вейцмана знаешь?

— Какого Вейцмана?

— Такого Вейцмана.

— Вейцмана я знаю, — страшно бледнея, сказал Жмакин, — я, товарищ начальник, его очень сильно знаю…

— Ну? Что за человек? Хорош? Плох?

— Гад, — сипло сказал Жмакин.

— Почему гад?

— Говорю, гад, — крикнул Жмакин, — и точка! Чего вы меня пытаете? Раз говорю, значит знаю.

— Что ты знаешь?

— Все знаю.

— Ты его видел?

— Видел.

— Он у меня сидит.

— За что?

— За хорошие дела.

— Бросьте шутить, начальничек, — сказал Жмакин, — странные шутки ваши.

— Я не шучу, — спокойно сказал Лапшин.

— Добили меня, — сказал Жмакин, — не знаю теперь, что делать.

— Поправляйся, — сказал Лапшин, вставая, — там поглядим. Поправишься, приходи ко мне.

— В тюрьму?

— И в тюрьме люди живут.

— А Клавку мою вы вызывали?

— Зачем мне твоя Клавка, — сказал Лапшин, — и без нее тебя нашли.

— Сам нашелся.

— Все едино, — сказал Лапшин, — сам нашелся, мы нашли, Ну, будь здоров.

— Доброго здоровья, — сказал Жмакин.

Проснулся Неверов. Жмакин, сидя в постели, пил чай т большой кружки.

— Здорово, Неверыч, — сказал он. — Как делишки?

— Ничего, — сказал Неверов.

— Неверыч, — сказал Жмакин, — слушай блатной стих. Хочешь?

— Валяй, — сказал Неверов.

— Ладно, не буду, — сказал Жмакин, — ты и так не жилец.

— Как раз жилец, — сказал Неверов.

— А по-моему, умрешь, — сказал Жмакин, — лично мне кажется, тебе никак не выжить.

— Иди ты, — сказал Неверов.

Попили чаю, покурили. Все тише и тише становилось в клинике, только в конце коридора иногда трещали электрические звонки.

— Так-то, Неверыч, — сказал Жмакин, — ты на меня ее обижайся. Ты псих, я псих, людям знаешь как живется? Лихо.

— Да?

— А чего, — сказал Жмакин, — дурак пляшет, дураку что… Но я лично не пляшу. Ты женатый, Неверыч?

— Нет, не женатый, — сказал Неверов.

— Балуешься?

Неверов промолчал. Ему странно было глядеть на Жмакина и слушать его.

— Я тоже не женатый, — сказал Жмакин, — но есть v меня одна девчонка… Клавочка…

Он покрутил головой и сел на край постели Неверова. Волосы его спутались, зеленые глаза блестели, как у пьяного, лицо было бледно.

— Я сам лично жулик, — сказал он, — но это ничего. Люди всякие бывают. Я именно и есть такой всякий человек. Понял? Так вот, Неверыч, Клавка. Что это я начал?

— Тебя как звать? — строго спросил Неверов.

— Жмакин моя фамилия.

— Иди, Жмакин, спать, — сказал Неверов, — не нравишься ты мне сегодня. Бешеный какой-то.

— Ну да!

— Иди, иди, — сказал Неверов, — я психопатов не люблю.