Халлдор Стефаунссон: Черные руны

Вот тогда-то в поселке появляется один человек.

Некоторое время он стоит на причале, внимательно осматриваясь вокруг, задает местным жителям несколько вопросов и наблюдает, как отчаливает корабль, на котором он прибыл. Это молодой мужчина, черноволосый, с длинными белыми руками, находящимися в непрерывном движении, будто он боится, что они заржавеют, если хоть на минуту успокоятся. Он просится на ночлег к торговцу и говорит, что оставил багаж на корабле.

Для изнывающей от безделья молодой девушки этот человек был прямо-таки послан небом. Покончив с критическими замечаниями в его адрес, фру Ловиса заключила, что, судя по словам самого гостя, он богатый и образованный художник, который путешествует по земле своих предков, устав от заграничных поездок, поэтому ничто не помешало ему остаться в доме торговца и по целым дням бывать вместе с Йоусабет. Хозяйка решила, что дочке просто необходимо пообщаться с этим человеком, чтобы поддержать честь семьи.

Никогда еще дом торговца не был в такой степени отмечен духом культуры, как после появления этого гостя. Стало правилом снабжать его всем необходимым, поскольку багаж он оставил на корабле; кстати, хозяева об этом даже не заикались. Торговец Вальдемар поначалу немного подозрительно относился к путешественнику, который умудрился забыть свой багаж, но хозяйка объяснила, что для художников это естественно, и торговец – он был знаком с людьми такого рода лишь понаслышке – решил, что правда на ее стороне, ведь она как-то читала про художников в одной датской книжке.

Ислейвур и Йоун с молчаливым удивлением наблюдали за новым гостем и за Йоусабет, уверяя себя, что для них теперь все потеряно и надеяться не на что.

Этот молодой человек, об этом молодом человеке, этому молодому человеку, от этого молодого человека… Все ради него: и гостеприимство фру Ловисы, и забота Йоусабет, – только бы развлечь гостя наилучшим образом.

У священника раздобыли лошадей, чтобы молодые люди могли совершать прогулки верхом. Сначала их сопровождала фру Ловиса, потом они стали ездить вдвоем. Наверное, трудно было, сидя на лошади, удержать на носу очки.

– За границей лошади крупнее, – замечает Йоусабет, показывая, что и она кое-что знает, хотя пока нигде не бывала.

– Да, но не такие хорошие, и девушки, которые на них ездят, не такие красивые. Я как-нибудь нарисую тебя, верхом на лошади, ты просто создана, чтобы стать моделью для великой картины.

Йоусабет в душе посмеялась над этими словами: «Наверняка вычитал в каком-нибудь романе». Все же ей нравилось слушать, как он ее превозносит, хотя комплименты его были всегда высокопарны и не всегда искренни, к тому же временами его восторг принимал слишком уж навязчивые формы.

Лошади легко шли рысью по ровной дороге, пока Йоусабет не свернула в сторону и не перешла на галоп. Лошадь Гвюдлёйгура, художника, последовала за ней. Вскоре путь им преградил полуразрушенный торфяной загон для скота. Это место было знакомо Йоусабет еще с той поры, когда вместе с поселковыми мальчишками она угоняла лошадей священника и галопом, без седла скакала на них по всей округе. Она подстегнула свою лошадку, и та без колебаний перелетела через сломанную изгородь. Потом Йоусабет оглянулась назад, чтобы посмотреть, как поведет себя ее спутник. Тот не ожидал встретить препятствие, в страхе выпустил поводья и ухватился за гриву лошади, которая на всем скаку задела копытами за ограду и вместе со всадником полетела кувырком. Испугавшись, хотя подсознательно и была готова к этому, Йоусабет спрыгнула на землю и чуть не споткнулась о художника, а его лошадь в испуге поскакала прочь, увлекая за собой лошадь Йоусабет.

Гвюдлёйгур быстро поднялся на ноги; он был невредим, но растрепан и сердит после падения.

– Ты это нарочно подстроила! – крикнул он. – Наверно, хотела убить меня? – С него вмиг сошла вся вежливость, которой он отличался дома.

Йоусабет обрадовалась, что ни с Ним, ни с лошадью ничего не произошло; ей вспомнилось давнишнее приключение: как она однажды столкнула в воду мальчика. Неужели она так жестока, что ее тянет убивать людей? Да нет же, просто жизнь в этом сонном поселке слишком бедна событиями.

– Прости, – смущенно сказала она, – я совсем забыла об этих развалинах. Тебе больно?

Тут он снова стал светским человеком, который не позволит мелкой неурядице испортить себе настроение; однако он воспользовался раскаянием Йоусабет и крепко поцеловал ее. Потом оба пошли догонять лошадей.