Дмитрий Вересов - День Ангела

А когда под ним, ну прямо из-под задницы, послышалась удивленная ругань, Никита, решившийся скосить глаза, что требовало физических непомерных усилий и концентрации воли, вдруг заметил, что с крыши по левую руку от него, по всей видимости надежно закрепленный, свисает прочный капроновый линь, беленький, новье, нигде не перетертый.

— Хватайся, летун, и осторожненько скользи вниз, — послышалось из-под задницы. — Осторожненько, я сказал. Сядешь мне на голову, вместе низвергнемся. А мне пока что неохота. Понял, что сказано?

— Да, — тихо-тихо прохрипел Никита. Он, стараясь не думать о пропасти, над которой повис, оперся подбородком на ненадежный, ломкий, изъеденный ржой край крыши, уцепился за канат сначала одной рукой, потом обеими, закачался, как сарделька на связке, приложился боком о стенку, переплел ноги и, зажмурившись, поехал вниз, где его подхватили и прицепили страховку к ремню джинсов. Никита оглянулся и увидел… Свят-свят. Увидел черного — как из преисподней — в защитной каске и огненном комбинезоне, кое-где попачканном городской копотью. Физиономия, впрочем, у черного была добродушнейшая. Негр и негр.

— Костя, — на чистейшем русском, только голос гортанный, представился негр, — а там Вова, — указал он подбородком туда, где на параллельной веревке вольготно, как мартышка на лиане, висел еще один парень. — Мы тут кондиционер устанавливаем, а ты, белка-летяга, какими судьбами? — поинтересовался негр Костя.

— А-а-а… Ммм… — сказал Никитушка. — Черт. Т…то есть не черт, а К…костя. С…спасибо. — Дар речи к Никитушке постепенно возвращался. — Т…там менты. Следом скачут. А я, ей-богу, ни при чем. Я к дружбану шел, а они — там. С а…автоматами. Я — Никита. Кит.

— Понятно, — сморщил нос негр Костя. — Кит, значит. Чудо морское. Надевай, чудо, каску и вверх не смотри, когда эти твои появятся, не кажи морду лица. Стенку ковыряй вот этой штуковиной, зубило называется, и делай вид, что шибко занят. Они там сверху увидят только твою макушку, то есть каску, и спину и тебя, чудо, не опознают, зуб даю. И давай быстрее, они уже близко грохочут, сейчас явятся.

Пристегнутый к связке Никита дрожащими руками напялил протянутую Костей яркую каску, чуть не уронив ее (вот беда была бы!), и застегнул ремешок под подбородком и приставил к стенке зубило дрожащей рукой. А тут и гончие появились, свесили головы с крыши.

— Эй, орлы-орелики, — вопрошали гончие, — а не пробегал ли здесь кто? Не видели случаем?

— Не пробегал, — ответил Костя и с деловым видом заковырялся в стене, прилаживая какой-то крючок.

— Таракан пробегал. Таракан-то, — буркнул Вова, у которого из-под каски выбивались бурые дреды, совсем такие же, как у Эм-Си Марии, подружки разлюбезной, а на подбородке трепыхался на высотном ветерке мочалистый клочок. — Только тараканы по стенкам бегают. И мухи, ну.

— По крыше, я спрашиваю, не пробегал? — голосом ржавым, как эта крыша долбаная, переспросил мент.

— Только вы, любезные, — с охотою ответил Костя. — Сразу видно: экстремалы, наши люди. По такому трухлявому железу в сапогах галопировать… Уважаю. Вы как обратно пойдете, так уж осторожненько, под ножки смотрите. Тут сверзиться, сгинуть — раз плюнуть. Сталкеры, — покачал черной головой Костя. — Тяжелая у вас работа, мужики.

— Тебя не спросили, — буркнул мент и пополз подальше от края — от греха подальше, а вслед за ним двинулся и второй, волоча за собою автомат, штуку довольно тяжелую.

— Вот интересно, — почесал под каской Вова-растаман, тихонько, в свое удовольствие, раскачиваясь на «лиане», — вот интересно, как они назад-то выберутся? Попасть сюда еще можно, спрыгнуть можно, ну. А назад, к примеру, — только пожарных вызывать. С лестницей. Или ждать, когда чердак вскроют. Или прикладами молотить… А, сообразят. Спускаемся?

— Что уж теперь, — пожал плечами Костя. — Вроде примерились. Трещин нет? Поехали вниз. И осторожненько, — повернулся он к Никите, — у нас снаряжение свое, надежней всякого гостовского, и все же… Нас трое теперь, а кто эту веревку знает? Сейчас карабинчик от штукатурной крошки продую и поедем. Руками держишься, ногами упираешься в стену. В горах не бывал? Нет? Можно подумать, бывал — по крышам классно летаешь.

— Полетишь тут, если деваться некуда, — голосом все еще дрожащим ответил Никита. — Это я со страху, если честно-то. Ребята, я не бандит какой-нибудь, вы не думайте. Ничего такого. Я компьютерщик, программер.

— Кла-а-асс, — протянул Костя, — программеры по крышам скачут. Хорошие дела. А говорят, работа сидячая. Вован, ты про это песню сложи, два притопа три прихлопа. Типа того: