Александр Потёмкин - Кабала

Офис медленно заполнялся. Еще не было восьми, когда мимо прошел шеф. Он был сдержанно любезен: “Доброе утро! Рад встрече со всеми. У кого есть неотложная новость, прошу ко мне в кабинет”. Это было его традиционное приветствие. Обращался он ко всем, но как будто к каждому в отдельности. Петр Петрович встал и последовал за ним, готовый красочным слогом, с подобающим энтузиазмом рассказать о замаячивших выгодных заказах. Встречи с хозяином всегда приносили ему глубокое удовлетворение. И на сей раз он возвращался на место с чувством внутреннего ликования. Парфенчиков произвел хорошее впечатление и был награжден похвалой. Но это ли его интересовало?

Теперь необходимо было хорошо провести встречу с блондинками из Норвегии. По электронной почте они прислали краткие резюме и паспортного размера фотографии. Если бы не один и тот же 1979 год рождения — одна родилась в марте, другая в июне, — можно было бы предположить, что женщины-сестры. Первую звали Гетрудой Меленбергер, вторую Бетиной Грасхофер.

По внутреннему телефону секретарь сообщила, что норвежки уже вошли в комнату переговоров. Взглянув на себя в зеркальце, стоящее на столе, пригладив брови, щелчком ударив себя по носу, дескать, давай, не робей, убеждай, отстаивай интересы фирмы, Парфенчиков направился на встречу. Когда он вошел, секретарь подавала кофе. Пожимая руку Петр Петрович всматривался в глаза иностранок тем особым открытым взглядом, который не раз приносил ему успех на переговорах. Весь мир, все усилия сейчас были сконцентрированы лишь на одном: как продать продукцию фирмы. Для этого он готов был сейчас на все, преотлично понимая, что смысл жизни состоит исключительно в успешности — во всем, и прежде всего в работе. Дискуссия с бесконечными «за» и «против» завершилась к полудню. Дамы подписали предварительный контракт, предусматривающий, что оплата тридцати процентов стоимости первого судна будет знаменовать начало главного проекта — закладки на наших стапелях трех судов. Цена одного корабля без стоимости доставки в Осло составила миллион сто семьдесят тысяч евро. Это было большой победой фирмы и лично Петра Петровича. Он сэкономил около одиннадцати процентов, на которые имел право снижаться, если бы клиент настаивал на уступке. Но все завершилось благополучно. И Парфенчиков был без ума от счастья. Он знал, что его ждет еще один комплимент от шефа. Две похвалы в день от хозяина фирмы — разве это не выдающееся событие в жизни молодого человека? Да-да-да! Ничего более радостного быть не может. Во время обеда с норвежками он все также дружески улыбался, однако его уже полностью занимала встреча с греком. Тут необходимо было не только хорошо выглядеть, а все время держать ухо востро. Греки — коварные торговцы. Дашь слабину — съедят с потрохами.

— Добрый день, господин Илиадис, — пожав руку гостю, начал Петр Петрович. — Мы рады приветствовать вас в нашем офисе, в нашей стране.

Грек был тучноват, пивной живот тяжело висел на брючном ремне. Оплывшее широкое лицо перетекало в залысину, так что голова казалась гигантской. Неказистая фигура, тонкие короткие ноги могли вызвать смешок. Но особенности его внешности ничуть не занимали Петра Петровича. Это был клиент фирмы, и Парфенчиков обязан был в лепешку расшибиться, чтобы подписать с ним контракт.

— В молодости я был таким же симпатягой, как вы, господин Парфенчиков! — заметил грек. — Впрочем, — он сохранял надменность, — вы и сейчас отлично выглядите, — поспешил заверить Петр Петрович. — Хотя внешность для мужчины совершенно незначащая вещь. Главное — ум, состояние и добрый нрав!

— Я бы предпочел доброму нраву холодную расчетливость. Кстати, я просил о скидках. Вы пошли мне навстречу? Если речь о пустяке, тогда после чашки кофе я отправлюсь к вашим конкурентам. Или вы все обдумали и предложите существенный перерасчет? Я ставил вопрос о десяти процентах. Тогда ваши корабли станут известны на всем Средиземноморье.

— Уважаемый господин Илиадис! — начал Петр Петрович. — Нынешняя наша встреча уже четвертая. На каждой вы ставите вопрос о десяти процентах. Первый раз мы пошли вам навстречу и снизили цену на шесть процентов. Второй раз опустили цену еще на два с половиной процента. Третий раз — на полпроцента. И вроде вы были согласны и даже подписали совместный протокол. Мой гонорар от сделки составляет один процент. Максимум, на что я могу пойти, это сократить свою премию на пятьдесят процентов и опуститься еще на полпроцента. Других резервов нет.