Никита Высоцкий - Высоцкий. Спасибо, что живой.

Михалыч и его помощник Кибиров готовили очную ставку между кассиром Нуртузой Векмамбстовой и знаменитым организатором «левых» концертов Леонидом Фридманом. На столе лежала папка уголовного дела, билетные корешки, деньги, афиши.

— Паспорт, между прочим, тебе не отдают. — не унимался чиновник. — Анкету и заявление твое я приложу к делу прямо сейчас, но нужны еще визы и МВД, и комитета. А будут они теперь визировать? Я не знаю.

— Старшина, ну что ты. в самом деле? Мне же завтра права вернут. А над тобой все смеяться будут...

— Смеяться будут не надо мной, а над законом. Я выполняю свою работу. — Улыбкин достал из планшетки пачку протоколов и стал заполнять один из них.

Таня наконец поняла: происходит что-то неладное.

— Мы же опаздываем! — Леонидов энергично развернулся к Нефедову.

Лайнер «Ил-18» был готов к взлету. Высоцкий сидел, глядя перед собой, кресло рядом с ним пустовало.

— Толя, скажи, он может работать? — Сева указал на курящего на улице Володю.

Толя досадливо выключил камеру...

— Что ты психуешь? Что вы сами себя путаете? «Толя, скажи. Толя, покажи». Ну скажу, и что ты сделаешь?

У стойки администратора гостиницы «Зарафшан» Леонидов заполнил анкеты.

Среди ночи Татьяне позвонил Леонидов, кричал в телефонную трубку:

— Танюша! Слушай меня внимательно! Под кроватью в кабинете коробка. Бери ее и вылетай... Давай, голубушка, а то случится что-то страшное...

Леня начал выдергивать длинные ленты билетных корешков из стопок, которые лежали на столе Нуртузы Музафаровны. Сгреб стопку корешков, сунул в портфель...

— Я боюсь,—произнесла Нуртуза.—Вдруг москвичи считать будут?

— Дура. Не тех боишься...

Из гримерной Сева и Паша слышали, как в зале публика неистовствовала. Со всех сторон неслось: «Володя, еще!». «Володя, „Ваньку“!». Только что Володя закончил третий концерт. Оставалось еще два.

Сева запел: «Если друг оказался вдруг / И не друг, и не враг, атак...»

Зал загудел, послышались крики:

— Халтура!

— Высоцкого давай!

Кулагин заметил Фридмана, окруженного какими-то важными персонами, и бросился к нему: