Дмитрий Дмитрий - Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

Не в том ли дело, что писателей в Питере и Москве числом поболее, чем, скажем, в Тамбове или Владивостоке? Если бы в Хабаровске жило столько писателей, сколько их прожило за триста лет в Петербурге, возможно, говорили бы об особой хабаровской литературе, о влиянии Амура-батюшки на широту взгляда пишущего, о мускулистости строки, сравнимой с поступью уссурийского тигра, о вольном хабаровском духе и прочих особенностях. Лев Толстой в работе «Что такое искусство?» довольно резко отзывался о пагубном влиянии так называемых школ на искусство, когда вкусы одной группы людей навязываются как единственно правильные — всё чужое подвергается осмеянию или замалчиванию.

— В свое время ты возглавлял ваш Центр современной литературы и книги, почему ушел и следишь ли за работой центра? А может быть, и участвуешь?

— Ушел, потому что устал от административной работы и закончился мой контракт десятилетнего пребывания на посту директора. Предложил занять пост директора одному из соучредителей нашего некоммерческого партнерства. Центр работает, но профиль ощутимо изменился: на первом месте рок-концерты, джаз, кинопоказы, во время которых можно закидывать экран попкорном. Ничего не сделаешь — новая метла по-новому метет. Но когда я встречаю в программе центра «Порно для всей семьи», делается обидно за мое детище. Возможно, я отстал от жизни. Я остался председателем писательского клуба, и мне ближе идеи, сформулированные в нашем уставе: «Санкт-Петербургский Центр современной литературы и книги ставит своей основной целью поддержку современного литературного процесса как части национальной культуры».

— Как поживают ваши союзы писателей, если ты готов посмотреть на них взглядом со стороны, а не как член одного из них?

— Недавно в рамках проекта «Писательский клуб в Доме Набокова» я час беседовал под диктофон с председателями обоих союзов — Борисом Орловым и Валерием Поповым. Если в Союзе писателей России всё время что-то происходит — выходит газета «Литературный Петербург», несколько журналов и альманахов, издательство «Дума» издает книги, писатели ездят в детские дома, библиотеки, воинские части, то Союз писателей Санкт-Петербурга на этом фоне менее активен. Как признался Валерий Попов, нет денег даже на корочки для писательских билетов — выдают удостоверения умерших членов, сорвав фотографии и заменив вкладыш. Такие дела.

— Как поживают ваши журналы и в чем их особенности?

— Нормально поживают. Слава богу, их становится всё больше. Помимо «Невы», «Звезды», «Авроры», которые в аттестации не нуждаются, за последние годы возникли «Невский альманах», «Северная Аврора», «Всерусскiй соборъ», «Ладога родная», «Изящная словесность», «Царское Село»… Десятка полтора журналов и альманахов насчитать можно. Традиция журнального чтения в городских библиотеках сохранилась.

— Над чем работаешь?

— В основном над собой. Никак не могу выполнить намеченное. Давно пора сдать в издательство «Петербургские хроники. Роман-дневник. 1983–2008 гг.», и не могу оторвать от себя сорок авторских листов текста. Издатель мне напомнил, что Илью Репина не пускали в Русский музей — он приходил с палитрой и всё время пытался что-то подрисовать на своих картинах. Так, дескать, и со мной надо поступить — забрать рукопись и не подпускать к ней. Еще набралось двадцать листов публицистики, которые готовлю к печати, — статьи и колонки, печатавшиеся в «ЛГ», фельетоны, литературные эссе о Булгакове, Лескове, Гоголе, Горьком, Аверченко… Вот и повесть требует завершения.

— Что пожелаешь читателям «ЛГ»?

— Быть верными газете, основанной Пушкиным и Дельвигом!

На той же полосе напечатан отрывок из моего нового романа (повести?) «Истребитель книг».

9 декабря 2009 г. Санкт-Петербург.

Работы достаточно, только успевай поворачиваться. И это называется — писатель, человек свободной профессии. Помимо журналистики и преподавания на курсах «Литератор» надо быть мужем, отцом, дедом. Надо писать, в конце концов, книги. Второе издание «Чикагского блюза» пошло по магазинам — «Дом книги», «Лавка писателей» и прочие лавочки. Попасть в сетевой магазин стало невозможно — они сами диктуют читателю, что покупать и читать.

А я продолжаю бороться с капитализмом. Интересно, кто кого победит.

«ЛГ»:

Житейские понятия меняются стремительно. Термин «спекулянт», еще двадцать лет назад понятный любому школьнику, отражается в новых словарях пометой «устаревшее». А термин «олигарх» теряет разъяснение «неодобрительное» и приобретает в нашей жизни смысл героико-эпический, это теперь что-то вроде всемогущего дракона.