Михаил Камалеев - Ни капли невинности. Хроника стремительной молодости.

А вообще, на моей личной памяти, круче всех откосил Пикалов. На момент, когда государство захотело его поиметь в качестве доблестного защитника Родины, у Сашки не было никаких реальных отмазок – ни студенческого билета хоть какого-нибудь вуза, ни какой-либо гаденькой болезни, ни даже банального плоскостопия… Все шло к тому, что пару лет мы получали бы его слезные письма, описывающие серые солдатские будни, скрывающиеся за бодрым “у меня все хорошо!!!”. Это уже буквально на следующий год он обзавелся и гордым званием “студент университета” и – для верности – новорожденным сыном.

В те же декабрьские дни… Точнее, даже в тот декабрьский вечер, когда на следующее утро ему предстояло к семи утра быть там, где положено, Сашка вышел на балкон родительской квартиры. Голый, завернутый в мокрую простыню. Постояв минут десять, одубев от холода, вернулся. Лег спать. Утром проснулся с температурой около 40. Грипп!!! Что и требовалось.

Но это лишь тактический ход, позволяющий отсрочить явку в злобное заведение лишь на неделю. Ну на две, если очень повезет. Все равно же надо что-то делать. Эта неделя пролетела быстро. Как не было.

И вот ситуация повторяется. Вечер. Завтра утром в 7:00 нужно быть. Иначе – оказываешься вне закона. Саша мрачно ходит по квартире, срывая зло на всех домашних. Ну и на мне – по телефону. Так, для верности. Чтобы уж всем было плохо. В квартире практически траур. Собственно, мне тоже было не особо весело. Хотя где-то внутри что-то теплилось такое… Что-то такое… Обнадеживающее…

Правду говорят, что человек – сам кузнец своего счастья. Пикалов сам себе сделал все, что нужно! Перед тем, как лечь спать, он сорвал зло еще и на стене в своей комнате. Пнул коленом. Я бы на месте стены наверно умер. Но стена – не я. Она все-таки бетонная (или какая она там?).

Короче, колено вспухло. И мешало ходить. Точнее, не давало ходить вообще. В поликлинику Сашку отнес на руках старший брат, а радостная мама сама лично съездила в военкомат, отвезла справку о невозможности призывника Пикалова передвигаться самостоятельно. В таких случаях ни горы, ни Магометы никуда не ходят. В общем, вы понимаете…

Ну, а уже на следующий год – см. выше.

Собственно, меня, сидящего в тот момент перед психиатром, меньше всего волновала необходимость косить. Как-никак – студент университета.

Но, как оказалось, так думал только я. Университет же меня отверг. В сепаратном, так сказать, порядке.

Когда какой-то мужик в форме, с пузом потенциального генерала, выдал мне повестку, обязывающую явиться когда-то там куда-то там на сборный пункт и готовиться к прохождению воинской службы в ракетных войсках где-то в Приморье, я с улыбкой поинтересовался: “А разве студентов вузов берут служить?” На что мне было отвечено: “Студентов – нет, а тебя – да!” Тут-то я и открыл дяде секрет, что на самом-то деле я и есть студент этого самого университета. На что дядя грозно оскалился и прошипел: “Ты кому голову морочишь, сопляк?” Я предложил ему позвонить в деканат и уточнить, уверив, что скорее всего это недоразумение.

Ответ деканата сразил меня наповал:

– Михаил Камалеев не является студентом нашего университета…

Постепенно Слышь-Слышь стал неотъемлемой частью интерьера студенческого клуба. В какой-то мере даже незаменимым. Трудно представить кого-либо еще, с таким энтузиазмом самостоятельно вызывающегося сбегать за пивом. Правда, иногда ждать Диму приходилось чуть ли не по часу, несмотря на то, что ближайший киоск находился в трех минутах ходьбы от места нашей дислокации. А все потому, что СС знал всех вокруг, и его знали все. Т.е., по пути к киоску он мог встретить знакомых человек семь, и с каждым обстоятельно поговорить. А ведь предстоял еще обратный путь!

Именно с появлением СС в нашей компании языковой запас сначала Птицы, а потом уже и всех остальных, значительно обогатился. СС, как настоящий мужчина, не терпел сопливых расплывчатых намеков, а предпочитал, чтобы с ним общались конкретно, порой даже брутально. Дима мог не понять двухминутной вежливой просьбы оставить человека в одиночестве. Но стоило Птице произнести магическое: “Потеряйся!”, как СС моментально улетучивался, не оставляя даже следов своего присутствия. Именно он, выведя из себя Птицу назойливыми расспросами о чем-то, послужил причиной появления на свет крылатой фразы: “Ну какая оптом розница?!”

Кроме всего этого, Дима оказался бережливым и рачительным. Окончательно я в этом убедился одним веселым весенним вечером, когда наша шумная компания, в очередной раз констатировав полное расходование пивных запасов, дружно полезла по карманам и кошелькам, извлекая остатки денег. Хотелось продолжения веселья. Увы, денег катастрофически не хватало. Ни на что.