Юрий Калмыков - Самопознание шута

«Благодарю, Маэстро! – мысленно произносил Константин с лёгким кивком головы. – Картина восхитительна! К ней нечего добавить, и в ней нет ничего бессмысленного, случайного и постороннего. Ваша картина совершенна!»

Однажды поздно вечером Константин ехал в метро, пересаживаясь с одной линии на другую. Поезда долго не было, он стоял и устало разглядывал одиноких пассажиров. Среди них была рыжая смешная женщина лет тридцати. Одета она была своеобразно – строго в соответствии с её взбалмошным характером. Выражение лица, настроение, фигура, манера двигаться – всё это было настолько гармонично и так замечательно сочеталось с её фантастическими представлениями о самой себе, что это зрелище захватывало дух.

«Это же просто произведение искусства!» – осенило Константина. Человек – произведение искусства! Какое смехотворное озарение!

«Кто же создал эту потрясающую куклу с мозгами? Живая! Говорит! Думает! Что-то творит сама из себя! И всё-таки это чьё-то творение, почти механическая кукла!»

Войдя в вагон вместе с рыжей женщиной, Константин стал смотреть и на других пассажиров. Какие типажи! Каждый в своём роде уникален! Было ощущение, что кто-то всё это специально подстроил, собрал их вместе в одном вагоне и теперь наблюдает за реакцией Константина, едва сдерживая свой титанический смех. Глядя на ничего не подозревавших пассажиров, занятых… Каждый из них чем-то по-своему занимал свои мозги, чтобы ничего не видеть дальше своего носа… Константин едва сдерживал в себе бурлящий смех, на следующей станции выскочил из вагона, чтобы посмеяться от всей души.

«Человек – это произведение искусства! Боги развлекаются!»

С этого времени началось новое захватывающее увлечение Константина – разглядывание лиц, вернее, самой предполагаемой сущности данного человека. Если рассматривать человека в рамках одной его жизни, то в этом нет ничего захватывающего и смешного. Человек в рамках одной жизни – это трагедия, вне зависимости от того, как складывается его жизнь. Весело он живёт или скучно, насыщена его жизнь или нет, успешен или так себе, доволен или разочарован – всё это не важно, это быстро пройдёт. Не интересно!

Но в каждом человеке можно узреть божественную сущность. Она скрывается за чертами лица, за глубиной глаз, за ограниченностью разума. У некоторых она близка; у других – неимоверно далека. И если её увидеть, то становится ясен замысел черт лица сегодняшнего мимолётного человека.

«Взгляните на себя в зеркало! То, что вы видите, – это лишь пародия на вашу божественную сущность. Когда-нибудь вам от этого будет смешно! Впрочем, посмеяться можно и сейчас, если не ограничиваться примитивными представлениями о себе».

«Взгляните на себя в зеркало! Только не в это!» – Константин приходил в себя.

Из зеркала на него смотрела глянцевая красивая, но безжизненная кукла. Духовная жизнь человека – то, что на самом деле делает человека либо прекрасным, либо отвратительным,– в этом зеркале никак не проявлялась.

Константин поднял вверх указательный палец левой руки. Это одно из его прикольных движений. В зеркале – это было скованное механическое движение робота.

– Здесь что-то не так! – чётко произнёс он, и скованность слетела. – Это точно не я. Фу! Какая дрянь! Я не знаю, что это такое, но лучше в него не смотреть.

Константин задёрнул зеркало холстом и отправился на кухню. Он услышал мужской голос:

– Лютик! Решайся! Ты идёшь?

И голос Людмилы Петровны:

– С тобой – ни за что!

Константин уже готов был поздороваться с человеком, с которым разговаривала Людмила Петровна, но на кухне, кроме неё, никого не было.

– А, Костик! – повернулась к нему Людмила Петровна.

– А мне казалось, что вы с кем-то разговариваете!

– Теперь уже нет. Слава богу, всё кончилось!

В этот момент из коридора послышался тот же мужской голос:

– Фу! Ну и образина! Приснится же такое!

Константин быстро выглянул в коридор, а за ним и Людмила Петровна, но там никого не было. Под зеркалом лежал холст, который Константин только что повесил на зеркало.

– Костя, вы закрыли дверь? Хотя, что я спрашиваю?! Это был Георгий, я с ним разговаривала или с его духом. Не знаю! Я ведь материалистка и сама ни во что подобное не верю!

– Людмила Петровна! Но я тоже слышал, как вы с ним разговаривали! И сейчас, когда он в коридоре сказал: «Ну и образина!», мы с вами вместе это слышали!

– Всё это очень субъективно и мало изучено.