Наталия Слюсарева - Мой отец генерал (сборник)

К осени 1912 года авиация России вышла на второе место в мире по числу имеющихся летчиков и самолетов, уступая лишь Франции. В 1913 году киевские конструкторы А. С. Кудашев, И. И. Сикорский создают невиданные в то время самолеты-гиганты «Русский витязь» и «Илья Муромец». К началу Первой мировой войны, в 1914 году, наиболее многочисленной по количеству боевых самолетов была русская авиация – 250 самолетов.

С началом Первой мировой войны, как единственный ребенок в семье, Феликс имел право не служить, однако в 1914 году он записывается в школу пажей, чтобы сдать на ценз офицера.

Пока великий князь занимался под Севастополем строительством аэродрома, как это тогда называлось – «воздушной станции», подрастали его дети. У него и его жены, великой княгини Ксении Александровны, старшей сестры царя, было шесть сыновей и одна дочь. Ирина росла крайне застенчивым ребенком.

Женщины высшего света вообще отличались повышенной нервозностью. Императрицу, кусающую губы, на грани истерики, наблюдает на приеме французский посол Морис Палеолог. Зинаида Юсупова постоянно лечится от нервических состояний за границей, на водах. По своему характеру княжна Ирина была скрытной, застенчивой, болезненно застенчивой; кто-то из знакомых или родственников даже обронил, что «бешено застенчивой». Однажды, увидев из поезда группу встречающих, наотрез отказалась выходить. Феликс буквально силой, отрывая от поручней, заставил ее спуститься на перрон.

Наблюдавший ее в Кореизе в 1916 году штабс-капитан В. Догандин, проходивший курс лечения от болезни легких в домашнем санатории Юсуповых, вспоминал, что при случайных встречах на дорожках парка Ирина Александровна спешила всегда скрыться. Находясь в обществе с кем-либо из офицеров, она никогда не начинала разговора, чем ставила их в большое затруднение, ибо согласно придворному этикету они не имели права первыми начинать разговор с высочайшими особами. И только чтобы не играть в молчанку, зная характер молодой княжны, офицеры нарушали установленное правило.

Заговор против враждебных сил. Так серьезно? Но, по сути, разве это – заговор в компании с великим князем, поручиком, доктором, заговор маленького против чудища, что «обло озорно... стозевно», обвившего императорский трон? Настоящий заговор у Феликса Юсупова, на всю жизнь, был с Ириной Романовой. Заговор двоих против всех. И несмотря на то что племянница императора венчалась в вуали казненной Марии Антуанетты, брак их оказался по-настоящему счастливым с самой первой его минуты.

Государь на правах родственника спросил жениха, что тот желает в качестве свадебного подарка. Обычно под таким предложением подразумевалась придворная служба. Но молодой Юсупов легкомысленно заверил, что Его Величество вполне исполнит его желание, если предоставит ему привилегию присутствовать на театральных представлениях в императорской ложе – привилегия, сродни данной одному из героев книги Марка Твена «Принц и нищий» – сидеть в присутствии короля. Удивительно, но история, якобы происходившая при английском дворе времен Тюдоров, повторилась на русских пространствах. Родиться в самом высоком звании, провести первые годы в немыслимой роскоши – и очень скоро, лишившись всех званий и состояний, быть выброшенным во «Двор отбросов», за пределы государства, но сохранить в самых грустных обстоятельствах жизни королевское достоинство – полет на недоступной многим высоте.

Из воспоминаний князя Михаила Федоровича, племянника Ирины: «Я помню, и за это еще более его люблю, как во дни банкротства, сидя без денег, после первого блюда – супа, он посмотрит на свою жену, она отрицательно качнет головой, а Феликс тогда скажет: „Дорогая, передай хлеб...“, точно таким тоном, как если бы это была икра».

В Париже, в эмиграции, с ним любит проводить время герцог Виндзорский Эдуард VIII (по крови тот самый принц, у которого королевская печать), отрекшийся от английского трона из-за любви к разведенной американке миссис Симпсон.

Перед свадьбой Ирина без малейшего колебания подписывает отречение от престола – обязательный акт для всех членов династии, вступающих в брак с особами некоролевской крови.

На верховой прогулке на узкой крымской тропе он встретился с одной из божественных эманаций абсолютной красоты – девушкой, чертами лица напоминавшей ему камею. То, что исходило от нее, стало для него спасительным. Окруженный с рождения совершенными образцами прекрасного, будучи эстетом, он тотчас оценил ту гармонию, которую она излучала и которая, как он писал, «есть основа всякой истинной любви». Одним своим явлением она вливала мир в его душу, ибо он от всего лечился самым простым – красотою.