Григорий Покровский - Ввод

— А женщин сколько! Вадим Степанович, я и не думал, что в нашей армии столько женщин.

— Видишь, холостяк, а ты спишь, уже давно бы разобрался, — Никольцев глянул на часы. — Скоро концерт начнётся, если Иосиф Давидович не опоздает.

Яркое солнце слепило глаза. Он, щурясь, поглядел на вход.

— Смотри Василий Петрович, какие миленькие девочки стоят у входа. Видать, место ищут. Ба, да там, по-моему, наша знакомая.

Бурцев не отвечал, он о чём-то думал. Никольцев толкнул его локтем в бок.

— Да проснись ты. Гляди у входа кто стоит. Эта даму мы, по-моему, знаем — пошутил Вадим Степанович.

Бурцев повернул голову и обмер. У входа стояла Ася. Она глядела вокруг, выискивая свободное место.

— Ася! — громко закричал Бурцев, и как ошпаренный сорвался с места. Подбежав к ней, остановился и не мог сказать ни одного слова.

— Васенька, а худенький ты какой стал. Она гладила его по выбритой загорелой щеке, из ее глаз выкатились две огромные слезы. — Я уже думала, что и не найду тебя.

— Пойдем, у нас место есть.

— Я не дна, я с подругой. Знакомься, это Зоя.

Зоя подала руку. Мягкая пухленькая рука утонула в большой ладони Бурцева.

— А мы, кажется, уже знакомились, — глядя в глаза Зои, сказал Бурцев.

— Да? Мне тоже кажется, я вас где-то видела, — засмущалась Зоя.

— А, может, показалось, — Бурцев улыбнулся. — Пойдемте, мест хватит.

Когда сели на место, Ася за руку поздоровалась с Никольцевым.

— И вы в Афган попали? И опять командиром у Васи?

— Ваш Вася так растет, что гляди, скоро я буду у него в подчинении.

Бурцев их не слушал. Он только сейчас разглядел Асю. Она показалась ему немного исхудавшей. Из-под летнего сарафана непривычно выглядывали белые плечи.

— Ты, что, недавно приехала?

— Скоро два месяца будет.

— А почему не загорела?

— Некогда, Васенька, все больных лечу.

— Ты где служишь?

— Я не военнослужащая, я в госпитале работаю.

— Зачем же ты сюда приехала?

— Как это зачем?

— Ты что не знала, что здесь война?

— А ты что, мне не рад?

— Рад, Асенька, но тут для тебя опасно.

— Поэтому и приехала, что опасно. Чтобы с тобой рядом быть.

Бурцев крепко сжал ее руку.

— Больно, Василий Петрович, как тогда, первый раз на комсомольском собрании. Они взглянули друг на друга и расхохотались.

Бурцев поднес ее руку и поцеловал в середину ладони.

Никольцев смотрел на сцену и искоса поглядывал на них. Он любовался этой самой счастливой парой на земле. И пусть идет война, а в кармане нет хрустящих ассигнаций, и отсутствует всякая бытовая обустроенность, им обоим хорошо. Они счастливее всех тех пар, лежащих на пляже у Лазурного берега, которые произносят друг другу красивые слова, а глазами стреляют на торсы близ лежащих особ. Счастливее всех сидящих в барах и ресторанах, которые произносят тосты за здоровье своих возлюбленных, а ногами ищут под столом туфельки соседки.

Концерт шёл без перерыва четыре часа.

— Какой молодец Кобзон, — уже выйдя с концерта, сказал Никольцев. — Четыре часа кайфа. Вот это труженик!

Всё это время Бурцев держал руку Аси и не отпускал, даже выйдя с концерта. Зоя шла рядом. Никольцев подхватил Зою под руку и повёл к своей машине.

— Куда вы меня ведёте? — зашумела Зоя.

— Как это куда? Едем к нам чай пить, у Васи есть вкусное варенье. Василий Петрович, приглашай девушек, что же ты дар речи потерял.

Бурцев замялся.

— И в правду, поехали к нам чай пить, заодно и пообедаем.

Машина проехала КПП и направилась к общежитию. И вдруг Зоя взвизгнула.

Ой, божечки! Я здесь была. Вспомнила, вспомнила, где я вас видела, ха-ха-ха, — громко рассмеялась она. Это же вы были, — она стучала Бурцева ладошкой по колену. — Ася, это же тот офицер, серьёзный такой, о котором я тебе рассказывала.

— Ты брось, Зойка, на чужих женихов заглядываться, — пошутила Ася.

— О чём шумим? — Никольцев развернулся в полкорпуса, к сидящим сзади.

— Зоя вспомнила, как она за тридцать минут в нашей бане помылась, — сказал Василий.

— А куда была такая спешка? — спросил Вадим Степанович.

— Сказал ей, если не успеешь за тридцать минут, роту солдат запускаю.

— Успела? — Никольцев, улыбаясь, взглянул на Зою.

— А то нет! Пока пьяного генерала в машину грузили, я быстренько в парилочку и под душ. Думаю, сейчас, как ввалит человек сто, что я тогда буду делать. Не справлюсь. Ха-ха-ха.

— Зря боялась, туда рота не войдёт. Они повзводно ходят, — сказал Никольцев, — это он тебя напугал.